А без физической нагрузки мне никак. Спасибо рабочим артели, которые по указанию Конторщика где-то добыли и, кряхтя и пыхтя, притащили мне эту железяку. Хорошая гиря, гладкая такая, правда, выкрашенная в ярко-красный цвет — пожарники, что ли, ею забавлялись? Она мне нервы укрепляет лучше валерианового корня. А нервы эти не слабо разболтаны в связи с общей неопределенностью обстановки. И с близостью контрольного срока. И с новыми пугающими боевыми задачами, на которые Птицеед затейник знатный.

Радует, что, кажется, резидент теперь твердо верит и в нас, и в успех нашего предприятия. Об этом свидетельствуют его новые указания, по которым нам следует не только завершить акцию по графику, но и предварительно тщательно проработать пути отхода. Притом направление отхода указано определенно — всю группу ждет Ленинград. Способы связи будут сообщены дополнительно. Нам надлежит принять там меры к легализации.

В общем-то, это было все в пределах изначальных задач и возможностей Француза, который рассказывал мне по поводу планов закрепления в Ленинграде. Есть у французской разведки и «РБХ» там кое-какие позиции. Хотя, конечно, бросать артель «Революционный ткач» с ее материальными и организационными возможностями для антисоветского подполья очень болезненно. Но после Большого Взрыва, понятное дело, прихлопнут тут всех в считаные часы. И лучше держаться от нее подальше.

Позиция Птицееда демонстрировала, что проверку я прошел. И мы снова на доверии. Адская машинка, которую я передал, помогла его вернуть. Резидент представить себе не мог чекиста, готового с легкостью грохнуть товарища Ворошилова.

А вот дальнейшие его указания тревожили. Нам категорично рекомендовалось приступить после перебазирования в Ленинград к как можно более быстрому и глубокому прощупыванию подходов к тамошнему обкому партии. Обратить внимание на охрану первых лиц. То есть, с учетом нашей специфики, нетрудно догадаться, что нам предлагалось просчитать, как укокошить руководство обкома. А кто там у нас во главе областного комитета ВКП(б)? Ближайший друг и соратник Сталина товарищ Киров! Верный ленинец, блестящий руководитель и любимец всего Ленинграда. Неужели именно он очередная цель террора? Вот это расклад. Хорошо еще, что цель эта на дальнюю перспективу. До съезда его трогать не будут. А вот потом…

А, ладно, это пусть у куратора голова болит. Что-то сомневаюсь я, что наша терроргруппа доберется до Ленинграда. И я сделаю все, чтобы сам Птицеед к тому времени бился головой о стенки во внутренней тюрьме ОГПУ. И выкладывал нам в подробностях все пункты коварного плана, который поэтапно реализовывал. Но для того чтобы его довести до этой тюрьмы, надо еще ударно поработать. Слава тебе господи, кое-какой просвет возник. Но боюсь сглазить. Тьфу, тьфу, через левое плечо.

Закончив с гирей и водными процедурами, я облачился в тяжелые зимние одежды. Пора в дорогу. У меня вдруг образовалось множество дел. А дело лени не любит.

На столике лежал третий том из пятнадцатитомного собрания сочинений знаменитого пролетарского поэта Демьяна Бедного. Мною он прочитан, усвоен, оценен на отметку «средне» — слишком силен пафос стихосложения в ущерб художественности. То ли дело Александр Блок в исполнении Авдотьи — такое пьянящее разложение ткани бытия.

Том Демьяна Бедного сейчас надо бы вернуть в «народную библиотеку». Тем более комендант еще по традиции и своим целебным чайком угостит, что перед напряженным рабочим днем очень даже полезно.