— Арифметик, то есть Валерка, — вдруг спросил я, — как ты думаешь, чем сейчас Илюшка занимается?..

Валерка подошел к окну.

— Вот иди сюда — увидишь! С вашего третьего этажа, наверное, не видно, а с нашего видно!

И Валерка-Арифметик показал мне, куда надо смотреть. Я увидел Илюшку Матафонова, который на цыпочках шел от продуктового ларька вглубь двора. В руках у него была какая-то палка, а через плечо перекинута зеленая сумка, как у военных людей.

— Ничего у него не выйдет! — печально сказал Валерка. — Ларек когда еще обворовали? Неделю назад. Дождь и следы других людей давно заровняли следы преступников.

— Он не следы ищет! — сказал я, совсем высовываясь в окно. — Он зачем-то расстояние от ларька до забора мерит. Это не палка у него в руках, а метр. У Сергея-плотника взял. Вот интересно, зачем он мерит!

Илюшка за это время домерился до забора, залез на него, посидел, раздумывая, и прыгнул на другую сторону. Теперь его видно не стало. «Мерит расстояние до дома Леньки Пискунова!» — догадался я и тут вдруг произошло чудо. Я увидел, как одна доска забора закачалась, потом подалась в сторону и образовался неширокий проход. Сначала не было никого видно, а потом как-то сразу вылез из дыры Илюшка.

— Ого! — сказал Валерка-Арифметик. — Дело!

— Откуда взялась дыра — вот в чем вопрос? — удивился я. — Не было этой дыры!

Илюшка закрыл за собой доску, затем вытащил из кармана карандаш и написал что-то на доске. Потом Илюшка Матафонов сел на землю возле забора, раскрыл свою зеленую сумку, вынул из нее бумагу и стал писать.

— Раскопает он дела Леньки Пискунова! — сказал Валерка-Арифметик. — Ох, что будет!

— Валерка, — сказал я, — пошли в кино, Валерка! Мне мама дала сразу сорок копеек!

— Вот это дело, Борька! — обрадовался он. — У меня тоже есть двадцать копеек. — Да как засвистит от радости. — Ого-го! Киношка и мороженое! Чего еще человеку надо! Бежим скорее, Амери… то есть Борька!

Наша киношка кончается плохо

Мы с Валеркой-Арифметиком, конечно, пришли в кинотеатр за час до начала сеанса, а может быть, и раньше, чем за час. Делать нам было нечего, и мы давай шляться от одной тележки мороженого до другой. Мы с Валеркой опытный народ и знаем, что надо покупать самое замороженное мороженое, так как, если купишь раскисшее, так половину съешь, а половина растает на ярком забайкальском солнышке. Мы обошли не меньше пяти тележек, пока не решили: «Вот оно!»

Мороженое было такое холодное, что от него шел парок. Мы сначала проглотили слюну, потом вздохнули разом, сели на лавочку и начали есть. Я все приглядывался к тому, как ест мороженое Валерка-Арифметик, и во всем подражал ему. Он откусит маленький кусочек — я откушу, он подержит мороженое не откусывая — я подержу не откусывая. Сам-то я нетерпеливый, нервный, а Валерка спокойный такой, обстоятельный и — не зря его зовут Арифметиком — умеет хорошо рассчитывать. Он так рассчитает, когда ест мороженое, что порции в самый жаркий день хватает минут на двадцать.

Через двадцать минут мы съели мороженое и бросили палочки в урну — мороженое было «эскимо». Потом мы немножко походили, посмотрели, как пацан лет пяти мочит голову в фонтане, надрали ему за это уши — вдруг простудится; прочли все афиши, маленькие объявления, вроде «Сдается дом и продается пианино» и как раз тут оказалось, что можно заходить в кино.

Мы сели на свои места и тут я подумал, что было бы веселее, если бы с нами были Илюшка и Генка.