Он очень не любил «ходить ниже трёх». Да и кто любит? Высота в три километра — предельная для ракет переносного ЗРК [3]класса «Стингер», любимого оружия афганских и чеченских моджахедов.

— Ладно, — Колчин безнадёжно махнул рукой, — залезайте.

Не прошло и пяти минут, как в грузовом отсеке «Ми-8» было уже не протолкнуться. Пилоты, ставшие сегодня пассажирами, один за другим забирались в вертолёт, волоча с собой скромные пожитки.

— Откуда вы, ребята? — полюбопытствовал Колчин.

— С «Адмирала Кузнецова»[4], — отозвался один из «ребят». — Слышал о таком авианосце?

— А-а. Так вы морская авиация? Но «Кузнецова» же, по слухам, продали индусам?

— На то они и слухи, — пилот морской авиации улыбнулся, но как-то очень невесело. — «Москву» индусам продали, а «Варяг» — китайцам. А мы уж пять лет как к Северному флоту приписаны, у Североморска швартуемся.

— Ну да, конечно, — вспомнил Колчин. — У вас ещё недавно учения были.

— Они и сейчас продолжаются. Только без нас.

— Ничего, — приободрил майор пилотов, — вам тут понравится. Опыт реальных боевых действий…

— Чихал я на твой опыт, — резко отозвался пилот, и Колчин сразу утратил всякое дружелюбие по отношению к своим новым пассажирам. — Все сели? — сварливо осведомился он и, не дожидаясь утвердительного ответа, захлопнул люк.

Потом вернулся в своё кресло.

— Сосунки, — сообщил он штурману. — Элиту из себя корчат.

— Ага, — охотно согласился штурман. — Пороха не нюхали, а туда же…

Тут Колчин вспомнил, что он теперь православный и должен прощать ближнему мелкие прегрешения.

— Хрен с ними, — махнул он рукой. — Давай работать. Я сегодня ещё ухо придавить собираюсь — часов эдак на двенадцать.

— Всегда «за», — поддержал штурман.

Майор запросил у КДП разрешение на взлёт и, получив его, поднял отяжелевшую машину в воздух. Обратно шли на относительной высоте [5]в полтора километра и на скорости в сто шестьдесят километров в час. Штурман постоянно сверялся с картой местности — теперь это имело значение.

Тем временем в небольшой заросшей густым кустарником лощине всего в десяти километрах западнее взлётно-посадочной полосы аэродрома Моздока расположились пятеро в камуфляжных костюмах без знаков различия. Впрочем, знаки различия им были не нужны — они уже месяц воевали вместе и прекрасно знали, кто есть кто и чего каждый из них стоит. Трое из пятерых были вооружены автоматами Калашникова, обвешаны гранатами и полными магазинами — они осуществляли прикрытие. Двое других были расчётом зенитно-ракетного комплекса «Стингер ПОСТ». Они задолго услышали звук, издаваемый силовой установкой и лопастями приближающейся «вертушки».

— Летят. Значит, наводчик не обманул, — констатировал вполголоса стрелок-оператор. — Товьсь! — скомандовал он скорее по привычке, чем по необходимости.

Второй оператор помог стрелку взвалить на плечо пусковую трубу «Стингера», сделанную из стекловолокна. Стрелок привёл в действие съёмный пусковой механизм, висящий у него на поясном ремне.

— Так, — произнёс он, приникнув к видеоискателю прицела. — Я их вижу. Помех не ставят.