* * *

– Алена! – распахнув дверь, которая, как и прежде, оказалась не заперта, в прихожую виллы вошел Зорин. – Нам пора в аэропорт!

Никто не отозвался.

Зорин заглянул в гостиную, осмотрел кухню, с нарастающим волнением поднялся на второй этаж и вошел в спальню – никого.

Холодок неприятной догадки пробежал по его спине, майор подскочил к платяному шкафу и распахнул дверцы – уныло качнулись голые вешалки, с насмешкой блеснули чистые полки, скрипнула приоткрытая дверца пустого сейфа.

Зорин в растерянности огляделся по сторонам, присел на краешек кровати и, достав дрожащими пальцами пачку «Казбека», закурил.

* * *

А на сцене кабаре в сопровождении небольшого оркестрика, с виртуозной небрежностью стуча по клавишам рояля пухлыми пальцами-сардельками, обильно украшенными яркими перстнями, и скалясь вспыхивающими в лучах софитов белоснежными зубами, зажигательно пел обаятельный чернокожий толстяк:

Не переставая распевать, он периодически бросал клавиши и начинал то отбивать ритм, хлопая ладонью по такому же вороненому, как и он сам, полированному телу рояля, то, забавно подбрасывая фалды своего фрака, быстро и неожиданно ловко для своей комплекции крутился на винтовой табуретке, стреляя глазами-прожекторами во все стороны.

– И сколько их всего? – поинтересовался Тоффрой у Олейникова, который неожиданно прервал свой рассказ и с любопытством, переходящим в восхищение, взирал на зажигательного певца.

– Что? – не поворачивая головы переспросил Петр.

– Сколько всего человек в агентурной сети? – с легким раздражением в голосе повторил вопрос генерал.

– Точно не знаю, – пожал плечами Олейников. – Думаю, не один десяток. Вы любите джаз?

– Какой к черту джаз! – вспыхнул Тоффрой. – Во-первых, это не джаз, а во-вторых, мы здесь не для того…

– Тише, тише, – повернулся к нему Олейников. – Ну не джаз – так не джаз, не кипятитесь. Просто я не исключаю, что и в этом заведении есть кто-нибудь, кто работает на советскую разведку. Сюда же часто захаживают ваши вояки – прекрасное место для сбора информации и вербовки. Ведите себя естественней! И тише.

Тоффрой нервно оглядел зал – после слов Олейникова многие посетители да и официанты показались ему подозрительными.

– Давайте лучше выпьем! – предложил Петр, пододвигаясь к генералу поближе, поднимая одной рукой стакан с виски, а другой незаметно для окружающих протягивая Тоффрою банкноты, которые он получил от Плужникова. – Возьмите и быстро спрячьте в карман. Рассматривать будете дома. Здесь четыре купюры: марки, франки, фунты и доллары.

Тоффрой взял деньги, но в карман не убрал, а сжал в кулаке.

– Итак, – продолжил Олейников, – сеть агентов весьма широка, они хорошо законспирированы, так хорошо, что вы никогда бы не заподозрили никого из них. Они есть в правительствах и штабах, в научных и инженерных лабораториях, в ФБР и даже у вас в ЦРУ! Все ваши структуры давно изъедены молью, генерал. Кругом предатели и шпионы. Имен агентов я не знаю, мне были даны лишь выходы на резидентов: в Западном Берлине, Франции, Англии и США. Я дам вам ниточку, а вы, если потянете хорошенько, – распутаете весь клубок.

– Ну имена хотя бы этих четырех вы знаете?

– Нет. И упреждая следующий вопрос – в лицо я тоже никого не знаю, фотокарточек их не видел, но вот каждому из них была предъявлена фотография моей персоны – они сами опознают меня при встрече.