– Вы правильно сказали, что страсть губит, сэр, и моя новая идея как раз на этом и основана.

– Излагайте.

– Сэр, наши интересы в этом деле полностью совпадают, но мне все-таки хотелось бы получить гарантии исполнения договоренностей с вашей стороны.

– Вы прекрасно знаете, кого я здесь представляю.

– Сэр, я испытываю крайнее уважение и к вам, и к вашему непосредственному начальнику, и к вашей организации в целом, но…

– Каких, к черту, вы еще хотите гарантий? – раздраженно дернулся собеседник Джанкано.

– Гарантий того, что, если нам удастся устранить Фиделя Кастро, а вам, как следствие, сменить режим на острове, я получу назад весь свой кубинский бизнес и бессрочную лицензию на все игорные заведения. И вы прекрасно знаете, что есть только один человек, который может дать такие гарантии.

– Вы имеете в виду?..

– Да, я имею в виду именно президента.

– Это все? – помолчав, спросил таинственный собеседник.

– Нет. Вы в курсе, что его братец Бобби решил объявить войну мафии?

– Мне кажется, что ваш тон становится слишком фамильярным, если не сказать наглым, – напрягся человек в очках.

– Отнюдь. Он не касается ни лично вас, ни вашей уважаемой организации. Но вы прекрасно знаете, что у меня есть все основания так говорить про семейку Кеннеди. Что президент, что его братец – они забыли, как их папаша Джозеф умолял нас помочь им в избирательной кампании. Ребятки забыли, что мы для них сделали! Джон не был бы сегодня президентом, а Бобби – министром юстиции, если б не мы. Так что пусть президент приструнит братишку – это тоже является частью нашей сделки.

Человек в черных очках задумался.

– Вы понимаете, что ни о каких письменных гарантиях речи быть не может? – наконец спросил он.

– В наших кругах принято верить на слово.

– Хорошо. Я передам ваше пожелание моему руководству, и мы подумаем, что можно сделать. Излагайте план!

Джанкано покрутил головой по сторонам и наклонился к собеседнику:

– Я слышал, некоторое время назад вам удалось захватить в Мексике и вывезти в США ближайшего друга и соратника Фиделя – некоего Хулио-Сесара Парра. Как я понимаю, сейчас он содержится в какой-то вашей секретной тюрьме…

* * *

– Черт, а он не так глуп, – выйдя после встречи с Джанкано из ресторана и сев в машину, задумчиво произнес генерал Тоффрой, снимая черные очки.

– Это вы мне, сэр? – переспросил его водитель.

– Тебе, тебе, – улыбнулся Тоффрой и скомандовал: – В аэропорт! Быстро в аэропорт!

* * *

Вечерело. С океана потянул легкий бриз, жара спала, и из сада на террасу пахнула умиротворяющим цветочным ароматом долгожданная прохлада.

Отец Олейникова отмахнулся от здоровенной, противно жужжащей мухи, которая все норовила сесть то на блюдо с фруктами, то прямо на тарелку Петра, и продолжил свой рассказ:

– Запаски, представь себе, у меня не было, я ее еще год назад пробил, все времени не было поменять. Костюм, пока возился с колесом, я весь перепачкал, в таком виде ехать на вечеринку было уже совсем неприлично. Бросил машину и пошел пешком к своему другу Тони – у него там рядом, в Инглвуде, маленькое кафе «Cheeky Chicken» – «Дерзкий цыпленок»…

– Ты меня водил туда.