Нет, не новички были выброшены в район работы маяка.

Парашютисты с хрустом врезались в снежный наст, темными стремительными комками метались по снегу, гася и комкая купола. Стремительно освободились от парашютов и забросали их снегом, а потом настороженно двинулись в сторону сигналящего фонариком Яковлева.

– Подполковник Звягинцев, – представился подошедший десантник, лица которого не было видно за очками ишлемофоном. – Со мной группа рекогносцировки. Вы Яковлев, верно?

– Верно, – сказал Яковлев.

Он еще опомниться не успел, а вокруг уже тесно сгрудились плотные крепкие ребятишки в белых маскхалатах. Экипировка была подогнана так, что десантники двигались бесшумными привидениями, хоть бы звякнуло что.

– Что, так на морозе все время? – с легким одобрением в голосе спросил Звягинцев. Теперь, при свете луны, было видно, что он не так уж высок и плечист, а темная полоска усов забавно оттеняла нижнюю губу и смыкаласьс крыльями шлемофона, отчего в лунном свете казалось, что у подполковника донжуановская бородка.

– Отчего же? – возразил Яковлев и показал рукой на присыпанную снегом палатку. – Там и примус работает, ваши ребята могут погреться при желании, пока я вам покажу что и к чему.

– Мои привыкли греться иначе. – С каждым словом изо рта подполковника вырывалось облачко пара, и усы быстро обледенели. – Но вы правы, пусть посидят в палатке, если уместятся. А теперь постарайтесь побыстрее ввести меня в курс дела. Мы в вашем распоряжении, майор. Командующий так и сказал: имей в виду, Василий Дмитриевич, поступаешь в распоряжение майора Яковлева как главный специалист по радикальному изменению среды.

Всем своим видом подполковник показывал, что ничего обидного он в этом подчинении не видит, обычное дело: тот, кто лучше владеет ситуацией, тот и руководит операцией. А его, Звягинцева, обязанность – выполнить свою работу наилучшим образом: взорвать, что понадобится, ножиком часового пощекотать, командный пункт возможного противника захватить.

Но сквозь это показное спокойствие все‑таки прорывалась досада на то, что армейским весьма специфическим под‑Разделением командует представитель территориальной госбезопасности, который, кроме ручки, в руках ничего не держал, а если и доставал из кобуры табельный пистолет, так только на стрельбище или в комфортабельном тире, где, по слухам, сотрудники МГБ оттачивают свое мастерство.

– Ну, майор, – сказал десантник. – Показывайте, что к чему. Ребята застоялись, хочется им себя в лучшем виде показать.

Яковлев подвел его к лежбищу, нашел припорошенный снегом бинокль.

– Смотрите на тот склон, – сказал он. – Видите темное пятнышко на снегу? Это вход.

Разглядеть вход в пещеру при лунном сете – это, знаете ли, задача не из легких. Яковлев и сам показывал его по наитию. Но Звягинцев рассмотрел.

– Так, – с расстановкой сказал он. – И что там? Банда? Схрон?

– Да откуда здесь схроны? – сказал Яковлев. – Слава Богу, сюда фронт не докатился, а националистов здесь и быть не может. Не та ситуация.

Рассказ его звучал фантастично, и Яковлев поймал себя на мысли, что сам не верит ни единому слову. Чего же было требовать от подполковника, который, выслушав рассказ, смотрел на Яковлева как на сумасшедшего.