– Верно, – согласился Гильгоф. – Все гораздо хуже. И вообще, по календарю нашего корабля – господин Казаков, посмотрите на экран! – сегодня суббота. Я не должен работать! Чужих пусть всякие гои гоняют!

– Если вы через десять минут не приведете ретранслятор в рабочее состояние и не прекратите пораженческих разговоров, – вкрадчиво начал лейтенант, – эти гои устроят еврейский погром. Думаю, даже полковник Кеннет присоединится.

– Неприкрытый антисемитизм! Я буду жаловаться в ООН...– с охотой продолжил шутливую перепалку ученый, однако его прервали.

– Т‑твою мать! – вдруг протянул Ратников. – Мы же забыли про этого долбаного американца! Оставили в каюте и закрыли снаружи! Профессионалы, бля!

– Наша экспедиция наверняка войдет в историю, – заметил Гильгоф, пытаясь найти подходящую для приборчика батарею, – в качестве образца того, как не следует проводить секретные операции. По‑моему, мы совершили все мыслимые ошибки.

– Вы вообще молчите! – рявкнул Казаков и повернулся к Бишопу, спросив: – В каюте, где сидит американец, есть коммуникатор? Свяжи меня с ним.

Черное бесформенное пятно, заметное на одном из экранов, показывающих обстановку в медицинском центре корабля, начало смещаться. Голос Цезаря предупредил:

– Будьте внимательны, животное покинуло убежище и движется в сторону жилых помещений.

– Кеннет, вы меня слышите? – прокричал Казаков на английском в микрофон коммуникатора.

– Да, сэр, – послышалась речь американца из маленького динамика. – В предоставленной мне каюте очень уютно... Какие‑то проблемы?

– Именно, – подтвердил лейтенант. – Сидите тише мыши. Не вздумайте двигаться. Зверь сбежал и теперь бродит по кораблю. Мы попытаемся его нейтрализовать...

– Понятно, – коротко ответил Кеннет. – Возникнут сложности – свяжусь с вами... Черт, они уже возникли!

Казаков повернулся к монитору, показывающему правый коридор "Цезаря". Чужой ломился в дверь каюты. Бил лапами и всем корпусом по тонкой переборке.

– Чрезвычайная ситуация! – некстати напомнил Цезарь. – Угроза жизни члена экипажа!

– Так сделай что‑нибудь! – выкрикнула Маша. Она прекрасно знала, что Чужой, учуявший человека, сделает все, чтобы прорваться к жертве. Чужие уничтожали и не такие преграды...

– Ратников, Эккарт, со мной! – бросил лейтенант и отжал клавишу, открывающую люк, ведущий вниз. – Остальные сидят здесь. Угораздило ж этого янки...

– Сейчас все будет готово. – Доктор Гильгоф по‑прежнему бился с аккумулятором. – Не лезьте на рожон! Да куда вы, черт побери?

Казаков не слушал. Чужого требуется ликвидировать любым способом, пока зверь не причинил еще больше неприятностей. Самое простое решение – немедленно пристрелить. Даже если хлынет кислота и повредит важные системы "Цезаря", корабельный компьютер обязательно найдет способ дублирования вышедших из строя участков. Хуже другое – если будет пробит корпус, уже никто никогда никуда не улетит. При желании, конечно, можно заделать пробоину герметикой, но это займет много времени. Не стоит забывать и о находящемся на орбите Сциллы "Киото" – захваченный "Новым Джихадом" рейдер был ясно виден на радаре, но пока не собирался спускаться на планету, пережидая снежную бурю.

...Чужой, углядев в дальнем конце коридора людей, не стал бросаться на более легкую добычу. Кроме того, зверюга наверняка могла распознавать степени опасности. Поэтому Чужой еще больше усилил натиск на дверь каюты, где помещался Кеннет, и наконец пробил ее.

Семцова, расслышав жуткий протяжный вопль, поняла, что американцу конец, – так кричат только один раз в жизни, осознав, что впереди бесконечность.