– На второй? – забеспокоилась Маша.

– Там на всех окнах щиты, – ответил Казаков и слегка увеличил скорость транспортера. – Прежде чем они сумеют их выломать, мы проскочим. Хотя... Черт возьми! Они вылезут на крышу!

Лейтенант схватил рацию и вызвал Бергена:

– Олаф! Жмите на газ! Быстрее! Смотрите нав… Ой, блин! Маша аж взвиз‑гнула, когда на корпус вездехода обрушился мощный удар, ничуть, однако, не повредивший броневику.

– Что такое? – выкрикнула она, понимая: Чужие, выбравшись на крыши корпусов, начали прыгать сверху. Они не собирались позволять людям беспрепятственно покинуть территорию базы.

Семнадцать черных хищников – это много или мало? Наверное, слишком много. Пускай ты вооружен по последнему слову техники, под твоим командованием два десятка головорезов, способных в одиночку справиться с целым взводом, но невозможно противостоять массированной и жесткой атаке умных, хитрющих и крайне озлобленных тварей...

Чужие рвались вперед, чтобы убивать. Им не требовались носители эмбрионов или пища. Звери, как вывезенные со Сциллы, так и родившиеся уже здесь, на Геоне, мстили людям за то, что двуногие с присущей им наглостью вторглись не просто на чужую территорию, но в чужое сознание, за то, что пытались сделать из них, Чужих, примитивных рабов, выполняющих команды. Рабский бунт всегда страшен.

Ныне сидящий в тепле и уюте "Цезаря" доктор Гильгоф справедливо говорил о невероятно развитом общественном разуме Чужих и о неотвратимом наказании людям за бессмысленные эксперименты над тем, что невозможно понять. Атаковавшим колонну с заложниками животным было все равно, кто именно ставил опыты над ними и их сородичами. Прежде всего это делал Человек. И сейчас Чужие уничтожали человека как символ чужого, непонятного и враждебного для них мира.

Твари разделились на три отряда. Первый, состоящий из трех особей, должен был сдерживать вездеход Казакова и не давать людям возможности выйти из машины, а заодно устранять опасность от пулемета – свалившийся на крышу транспорта Чужой мгновенно плюнул кислотой на толстые дула орудия, приведя их в полную негодность, и попытался добраться до сидящего в пулеметном гнезде рядового Семенова, но тот успел опустить на стекло иллюминатора толстую бронированную створку. Вездеход остановился, А видеокамеры наружного слежения показывали жуткую картину.

Вторая группа Чужих – восемь или десять громадных сильных зверюг – спрыгнула с крыш зданий прямо в кузова грузовиков, начав бойню среди заложников и прежде всего уничтожая людей с оружием. Бишопа, как существо "неживое", один из Чужих просто сбросил на землю, отобрав у него смарт и сломав когтями оружие, а затем, решив, что андроид нейтрализован, начал ломиться в дверь кабины, где сидели Олаф и двое его наемников. Стекло в окне лопнуло с первого же удара, узкоглазый индонезиец мистер Во попытался выстрелить из‑пистолета в морду Чужому, но пуля лишь задела его череп. Мгновением позже в глаз человека вонзился острейший наконечник хвоста зверя. Олаф выскочил через другую дверь, открыл пальбу и, упав, откатился к стене здания.

– Стреляйте! Стреляйте же! – надрывался Берген, непонятно к кому обращаясь. Его, конечно, не услышали.

Эккарт и его подчиненные находились в некотором отдалении, а посему сумели сразу уничтожить третью группу Чужих, направившихся в сторону их вездехода. Затем по приказу обер‑лейтенанта специалисты "штучной работы" из антитеррористического подразделения выбрались из броневика и стали прицельно отстреливать Чужих. Продолжалось это недолго: звери мгновенно засекли, откуда стреляют, и, оставив двоих сородичей продолжать расправу, всей стаей рванулись к броневику. Эккарт и один из рядовых едва успели скрыться за толстой дверью машины. Остальные погибли – налетевшая орда смела людей, полностью устранив опасность для себя.