— От дилеров, что на Польшу завязаны, — ответил он осторожно.

— Ты говоришь правду?

— Мамой клянусь. А что случилось-то, Джафар? Если я перебежал кому дорогу, то готов компенсировать.

— Компенсировать? — Джафар внимательно разглядывал Стриженого.

— Да, — подтвердил Стриженый. — Сколько? Он даже похлопал себя по карманам, как бы намекая, что уверен; сумма компенсации не так велика, чтобы не обнаружить в кошельке с наличностью.

— Забавно, — проговорил Джафар с непонятной интонацией. — А что ты скажешь, если узнаешь, что компенсировать придется кровью?

Стриженый переменился в лице.

— Это шутка, Джафар? — спросил он, чувствуя приближающуюся панику. — Ты шутишь?

— Я никогда не шучу с такими вещами, — сказал Джафар спокойно. Стриженый вскочил:

— Надеюсь, ты понимаешь, Джафар, что за базар придется ответить?

Павел по-настоящему запаниковал, а потому прибег к крайнему, но испытанному средству — «разводу по понятиям».

Джафара это не остановило.

— Вещи, которыми ты торговал, были украдены, — пояснил азербайджанец. — Затронуты интересы очень хороших людей, моих друзей. Можно сказать, что ты нанес им смертельное оскорбление. Такое смывается только кровью.

— Джафар! — закричал Стриженый. — Да я-то тут при чем? Мне откуда было знать, что вещи ворованные? Дилеры их привезли — с них и спрос.

Тут он вспомнил, что никаких дилеров в реальности не существует, и прикусил язык.

— При чем тут ты? — Джафар изогнул бровь. — Откуда тебе было знать?.. Хорошо, Павел, допустим, ты ничего не знал, и во всем виноваты твои польские дилеры…

— Именно так, — Стриженый истово закивал.

— …Тогда как ты объяснишь вот это? Джафар швырнул на стол пачку цветных фотографий. Они разлетелись веером, но Стриженый не стал собирать их. Ему хватило беглого взгляда, чтобы понять: это конец, живым его отсюда Джафар не выпустит… Или попробует не выпустить.

Одним движением Павел выхватил пистолет и наставил его на Джафара.

— Поймал меня? — сказал Стриженый, криво усмехаясь.

Джафар сидел неподвижно. Взгляд его оставался отстраненным. Словно и не было пистолета, нацеленного прямо ему в лицо.

— Встать! — рявкнул Стриженый. Джафар поднялся. Он ничего не сказал при этом — всё уже было сказано.

— Ты поможешь мне выйти отсюда, — решительно заявил Стриженый.

Он шагнул к Джафару, свободной рукой обхватил его за плечи, ткнул стволом «ТТ» в бок:

— Пошли.

Стриженый толкнул Джафаром дверь, и они оказались в общем зале. Там шла потасовка. Олега видно не было. (В этот момент стрелок-водитель Стриженого уже лежал в углу с проломленной головой.) Зато Ударник буйствовал вовсю. С ревом он сметал столики, пытаясь стряхнуть с себя двоих телохранителей Джафара, норовящих повалить его на пол и заломать руки. Ресторанные работники взирали на происходящее с немым ужасом, но милицию вызывать никто, судя по всему, не собирался.

— Всех замочу! — взревывал Ударник. — Ах вы, твари, всех замочу!

Численный перевес был на стороне людей Джафара: справа и слева заходили еще двое — у этих в руках были дубинки. Раньше или позже Ударник ослабнет, и тогда его дожмут. Но Стриженый не собирался бросать своего человека на растерзание этим подонкам. Он поднял руку с пистолетом и произвел два выстрела в потолок. Безобразная драка мгновенно прекратилась.