— Вы… кха-кха… как вы… кха-кха-кха… здесь… — с трудом, сквозь кашель, выговорил Алексей.

— Я здесь, чтобы помочь вам, — ответила Зоя. — Не шевелитесь. Я всё сделаю сама.

И она действительно всё сделала сама. Она гладила тело старшего лейтенанта ладонями, массировала мышцы кулачками. По телу Лукашевича разливалось блаженное тепло, мышцы расслаблялись и обретали чувствительность. И даже тяжесть в голове уходила истаивала без следа. Потом Зоя перевернула его, и старший лейтенант почувствовал, как она ложится на него сверху, накрывая своим обнаженным телом его тело. Груди Зои оказались где-то на уровне лопаток Лукашевича, и он тихо порадовался тому, что может ощущать кожей ее твердые соски. Но главное чувство, которое он испытывал, — огромное удивление: уж кого-кого, а Зою в своей постели — после катастрофы, катапультирования и долгого (ему казалось, что долгого) плавания в ледяной воде — он менее всего ожидал увидеть.

Зоя двигалась медленно и ритмично, растирая его, поглаживая, а Алексей лежал дурак дураком и пытался сообразить, как могло это чудо случиться, каким стечением обстоятельств и по чьему попущению. Никакой обиды от тогдашней их первой встречи он не испытывал: в конце концов, это было давно, и к тому же трудно обижаться на девушку, которая греет тебя собственным телом.

Через некоторое время Зоя остановилась и отодвинулась в сторону. Лукашевич, приподняв голову, посмотрел на нее. Ее тело блестело от пота. На ней не было даже трусиков. Взгляд старшего лейтенанта против его воли сфокусировался на темном треугольнике лобковых волос сидящей перед ним женщины. Да-а, в каком бы положении ни оказался мужик, тянет его все туда же..

— Как вы себя чувствуете? — спросила Зоя, словно и не заметила его взгляда.

— Мне… кха-кха… хорошо, — сообщил Алексей, отводя глаза.

Булькнула наливаемая жидкость. По каюте распространился незнакомый, но душистый аромат.

— Вот выпейте это, — предложила Зоя, подавая стакан.

Своей наготы она совершенно не смущалась. Да и что теперь было смущаться?

Лукашевич отпил из поданного стакана нечто горячее и горькое и дышать ему сразу стало легче.

— Где мы? — спросил он сиплым шепотом. — Это ведь корабль?

— Это корабль, — ответила Зоя. — Сторожевик класса «Бдительный». Капитан — Коломейцев Сергей Афанасьевич. Знаете такого?

«Тридцать пятка»! Ай да Сергей Афанасьевич, ай да молодец!..

— Знаю…

Как-то всё стало легко и понятно. Имеет место быть «тридцать пятка» Сергея Афанасьевича, класс «Бдительный»… И сам Сергей Афанасьевич где-то здесь…

— Вы услышали мой сигнал… о помощи? — сам не зная зачем, спросил Лукашевич.

— Да, — подтвердила Зоя. — И вам повезло, что мы оказались поблизости.

Следующий вопрос Лукашевич задал, приподнявшись на койке.

— Вы… кха-кха… знаете, что происходит?

— Мы знаем, Алексей.

— Так что же вы… — он задохнулся, новый приступ кашля не позволил ему сказать пару «ласковых» этим интриганам-темнилам, из-за которых подверглась бомбардировке российская воинская часть и были сбиты три российских истребителя.

* * *

Однако сил возмущаться уже не оставалось. Лукашевич долго не мог унять кашель, потом его вырвало на себя, и Зое пришлось приводить постель в порядок. Потом она оценивающе взглянула на Алексея.

— Недостаточно, — произнесла она раздумчиво и вдруг наклонилась над обнаженным животом старшего лейтенанта.