Оказывается, пока Кощей прятал по подвалам свои магические свитки, Саламандра занималась дегустацией его коллекционных вин. Содрав со стены первое и единственное в малом зале полотно, ящерка обнаружила нишу, заставленную бутылочками всевозможных видов и размеров. Любопытная ящерка схватила первую попавшуюся и, недолго думая, выжгла из горлышка пробку. Понюхала. Запахом жидкость чем-то смахивала на "эликсир". Легкомысленная и не очень трезвая Саламандра, не заботясь о последствиях, направила рубиновую струю в пасть и взвыла от боли. "Эликсир" Кощея был не того качества, нежели "эликсир" "папы". Челюсти ящерки захлопнулись и прикипели друг к другу в таком положении. Разгневанная Саламандра устроила в баре погром, затем, вспомнив, зачем ее сюда прислали, покидала картины в мешок, влепила стрелу в сиденье трона, насадила на него послание Чебурашки и переместилась обратно в посад. К счастью, "эликсир" "папы" вернул ей способность говорить. Это преисполнило сердце маленькой ящерки великой благодарностью, о чем она и сообщила своим новым друзьям.

    - У меня глаз наметанный, - довольно сказал Никита Авдеевич. - Берем ее в команду.

    - Берем, - согласились головы, - папа, правда, ей и сам какое-нибудь испытание назначить может.

    - Выдержит, - уверенно заявил петух.

    - Лично перед папой ходатайствовать буду, - пообещал Чебурашка.

    Из мешка вытряхнули картины и занялись изучением трофеев.

    - Вы думаете, ему это понравится? - засомневался воевода, рассматривая полотна Кощея.

    - Нет, - уверенно сказал домовой - А вот эту ему вообще показывать нельзя.. - Старый плешивый козел, - взорвался вдруг прораб, увидев хозяйку посада на коленях Его Бессмертия. - Нет, ты представляешь, папа на коленях на полу, а Василиса на коленях у Черепа!

    - Да-а-а, - протянула Левая, - с подарком накладочка вышла.

    - Хорошо, Саламандра не слышит, - вздохнула Правая. Утомленная ящерка, закончив курс лечения "эликсиром", закопалась в горячие угольки и мирно посапывала в костре. Огонь весело пожирал остатки терема очередного боярского недруга воеводы.

    - Есть идея, - сказала Центральная.

    - Ты гляди - опять у нее идея, - громогласно прошептала Правая Левой.

    - Наша работа, - гордо ответила Левая. - Подкорку на совесть отделили... от души...

    - Мы, драконы, подревнее Кощея будем, - продолжила меж тем Центральная, - кое-что из магии я еще помню...

    - Ой, я тоже, - обрадовалась Левая, сообразив, о чем идет речь.

    - И я... - расплылась в счастливой улыбке Правая. - Подать сюда Кощееву живопись!

    Картины расставили вдоль стен терема Василисы. Изображения на них едва заметно шевелились в такт мерцаниям костра. Казалось, они вот-вот оживут...

    - Чур, эта моя, - кивая на картину с коленопреклоненным Иваном, потребовала Центральная, - с остальными делайте что хотите.

    Правая и Левая не возражали, у них было широкое поле деятельности.

    - Поехали, - по-гагарински скомандовала Центральная, и изображения ожили...

    Василиса спокойно скинула руку Кощея со своего стройного стана, флегматично залепила ему пощечину, спрыгнула с бессмертных колен, непочтительно зажала его костлявый нос между двумя пальцами и потянула вниз. Кощей, не удержавшись на вершине трона, кубарем покатился по ступенькам. Навстречу ему уже поднимался Иван. Деликатно уступив дорогу зеленоватому клубочку, богатырь взгромоздился на трон, и радостная Василиса прыгнула в его объятия. Кощей же занял место Ивана и валялся в ногах у подножия трона, раболепно согнув спину.