- Ну как? - гордо спросила Центральная.

    - Здорово! - оценил ее искусство воевода, только вот папа здесь какой-то... не такой.

    - Верно, - согласилась Центральная. Расписная рубаха Ивана позеленела и покрылась темными пятнышками.

    - Так пойдет?

    - Что надо! - удовлетворенно кукарекнул петух.

    У Правой и Левой дела шли гораздо хуже. Они гоняли своих Кощеев по полотнам, не зная, куда их пристроить. Центральная пришла им на помощь.

    - Закапывай! - скомандовала она.

    Кощей, пытавшийся спрятаться за грудой черепов вместе с конем, нелепо взмахнул руками и провалился вниз.

    - Это другое дело, - удовлетворенно крякнула Левая.

    - Пейзаж мрачноватый, - подал голос Чебурашка.

    - Поправим!

    Из пустых глазниц и оскаленных ртов выползли ярко-зеленые ростки, набухли бутоны, лопнули, и груда желтоватых черепов превратилась в холм, густо поросший праздничными алыми маками.

    - Вот это другое дело!

    С Кощеями на других полотнах тоже не церемонились. Их безжалостно закапывали, затаптывали и даже топили. Преображенные полотна осторожно, дабы Илью не разбудить, расставили вдоль стен горницы и вернулись к догорающему костру. Выпили, кто сколько осилил, за успех новобранца, потом за "папу", потом...

    До лавки Никита Авдеевич и Чебурашка доползти не смогли. Левая и Правая заботливо подсадили их на крыльцо, где они и забылись в хмельном беспокойном сне. Комплекция Горыныча позволяла дракону более успешно сопротивляться чарам "эликсира", а потому головы еще долго полемизировали о поэзии, о рифме и современных способах ловли вдохновения. Догорел костер. Замерзшая Саламандра выползла из золы и получила свою дозу для "сугреву". Затем Правая и Левая занялись военной подготовкой новобранца, обучая его снайперской стрельбе по неподвижным мишеням В качестве мишени использовали кол, вывороченный из плетня, окружающего гостиный двор. Правая заколотила его в землю, используя свою морду в качестве кувалды, а Левая очень доходчиво объяснила Саламандре, что такое мушка и прорезь. Мишень была установлена между кузницей Вакулы и гостиным двором. Первые же выстрелы дали прекрасные результаты. Кол стоял цел и невредим, зато от кузни осталась только плавильная печь, а от гостиного двора куча головешек. Решив, что новобранец достаточно подготовлен для несения караульной службы, приняли еще по одной, после чего отправились на заслуженный отдых с приятным чувством до конца выполненного долга, оставив на Саламандру заботы по защите их бренного тела.

    12

    - Ой, господи! Страсти-то какия!!! - Рысь с круглыми от ужаса глазами мелко крестилась лапой, испуганно глядя на Василису.

    - Да не тяни ты душу, мамка! Что случилось?

    - Ужасти! Все как есть мертвые, вповалку лежат. И Чебурашка, и Никита Авдеевич, Ивана только не видно... - Из глаз рыси брызнули слезы. - И дракон Кощеев не шевелится. Одолели наши богатыри супостата, а сами... Тут рысь зарыдала в голос.

    - Все пропало, - прошептала медведица. - Ванечка... милый... - И рыдания рыси перекрыл рев медведицы. Рев смертельно раненного зверя.

    - Хотели мы защитников наших сюда принесть, поплакать над телами ихними да похоронить по русскому обычаю с молитовкой, - причитала меж тем Матрена, - да ящерка дьявольская нас к ним не подпускает. Бродит вокруг них, глаза огнем горят, и пламенем плюется. Все какого-то папу защищать рвется...

    - Папу? - вскинулась Василиса так, что Матрена отшатнулась.

    - Ну да... а что? - Рысь настороженно уставилась на медведицу.