|
У кого есть деньги на проведение избирательной кампании, тот и будет заседать в Государственной Думе, или как там может называться российский парламент. А вам зачем этот геморрой, если и без того вас зовут принять участие в переустройстве политической системы Российской империи в социально-ответственном направлении? И последнее политическое требование – о включении Первого мая в число общегосударственных праздников – я тоже поддерживаю, но предъявлять его следует не бакинским нефтепромышленникам, а вашему государю-императору Михаилу Александровичу.
– И кто же эти требования предъявит? – спросил Стопани. – Неужели вы сами? – Да нет, – ответил я, – это сделаете вы, Александр Митрофанович. Только не здесь и несколько позже. Подробности потом, когда мы закончим с вашей бакинской историей. Так что требование низвержения самодержавия и созыва представительского органа, выбрасываем во тьму внешнюю, ибо сие не в ваших интересах, а все остальное откладываем в отдельный список. Утрясанием с вами всех чисто экономических вопросов будет заниматься госпожа Мэри. А с ней не забалуешь. Это касается как вас, так и господ нефтепромышленников. А сегодня утром я принес на финальное заседание комиссии протоколы допросов, снятых с братьев Шендриковых, господина Фейгля и полицмейстера Деминского. За ночь герр Шмидт, работая как стахановец, раскрутил эту компашку по полной программе. – Вот, полюбуйтесь, – сказал я, – образчик заказной забастовки. Господа Ротшильды платят не такую уж и большую сумму, а братья Шендриковы обязуются организовать забастовку с беспорядками, погромами и поджогами нефтяных вышек у конкурентов. При этом власти в лице господина Деминского обязуются не препятствовать этому безобразию, ибо имеют с денежного пирога свою долю. В основном акция нацелена против предприятий господина Манташева и товарищества братьев Нобель, но при этом рикошетом достанется и остальным. А потом господа Ротшильды пойдут скупать собственность конкурентов. Налетай – подешевело. А все почему? А потому, что доведенного до отчаяния голодного человека легко подбить на что угодно… Поэтому, господа нефтепромышленники, подписываем предложенное вам коллективное соглашение, а потом исполняем его до тех пор, пока государь Михаил Александрович не издаст на эту тему соответствующие законы, что случится в самом ближайшем будущем… – Мы-то подпишем, – проворчал господин Манташев, – уж очень хорошо вы нас убеждали. Но что будет с теми нашими коллегами, которые откажутся это делать? – Тогда на их предприятиях произойдет забастовка, – отрезал я, – братьев Шендриковых в вашем мире уже нет, так что все будет культурно и цивилизованно, без погромов и поджогов. При этом мы с вашим государем-императором скинемся на поддержку забастовщиков, а полиция не будет вмешиваться в процесс. В том же случае, если хозяева нефтепромыслов наймут для разгона забастовки каких-нибудь бандитов, то все причастные к этому делу быстро умрут, а нефтепромыслы окажутся секвестрированы в казну. И то же самое произойдет, если господа упрямцы дотянут до момента выхода в свет новых трудовых законов. Тогда они просто станут государственными преступниками со всеми вытекающими из этого последствиями. – Ну хорошо, господин Серегин, – сказал Манташев, поставив свою подпись под соглашением и передав бумагу дальше, – а теперь скажите, что будет с моим сыном? – Ничего особенно страшного с вашим сыном не случится, – ответил я, – он уже большой мальчик, который, к несчастью, вырос невоспитанным засранцем. И уж точно ему ни в коем случае не стоило связываться с эсеровскими боевиками. Но сейчас это все уже неважно. Мы его вылечим от последствий ранения, а потом наложим небольшую епитимью. Ставка стандартная – сто зачатых от него детей. – Детей? – переспросил Манташев, ошалело моргая. |
