– А чего это ваш мальчик так обрадовался вашему поручению? – поинтересовался азербайджанский протобольшевик Султан Эфендиев.

– Да, – подтвердил заводовладелец Муртуза Мухтаров, – можно подумать, что этот молодой грузин какая-то особенная знаменитость…

– Если бы вы знали, кем товарищ Коба должен был бы стать в будущем… – вздохнул я, – тогда вы не задавали бы таких смешных вопросов. Но это уже не моя, а как раз его тайна, поэтому просто примите этот факт к сведению и не задавайте больше вопросов.

Все замолчали, мучаясь в догадках, а минут через пять в сопровождении Профессора пришел и сам Сосо.

– Товарищ Стопани, – сказал он, – дело в том, что с появлением в нашем мире товарища Серегина обстановка в мире кардинально поменялась, при этом товарищи в ЦК не имеют об этом решительно никакого представления. Я задержусь здесь на некоторое время, чтобы во всем досконально разобраться, а иначе партия не сможет выработать по этому вопросу адекватную политику. Товарищ Серегин предложил мне в этом деле свою помощь, и я с радостью ее принял.

На этом вопрос был исчерпан. И вот ведь что важно: Сосо ни словом не обмолвился о смерти товарища Ленина – видимо, поняв и приняв ее причину. И это было хорошо.

Шестьсот тринадцатый в мире Содома. полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Мудрости.

Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.

Когда я впервые увидела рядом с Серегиным молодого человека кавказской наружности и вполне пролетарского вида, то в первый момент не заподозрила ничего особенного. Уж очень он был не похож на свои более поздние изображения. Первые подозрения, переходящие в уверенность, у меня возникли сегодня утром за завтраком, когда Серегин и Кобра завели с этим человеком весьма специфический разговор, называя его просто Сосо. Я девушка воспитанная, так что не стала задавать лишних вопросов. Если Серегин захочет, он сам мне все расскажет.

И вот ко мне в комнату входит тот же молодой человек в сопровождении надутого от гордости Мити. Я беру в руки его медицинскую карточку и читаю: «Иосиф Виссарионович Джугашвили, он же Коба, он же Сталин, год рождения 1878». Выходит, это и вправду ОН?!

Я еще раз внимательно посмотрела на пациента, и, стараясь скрыть свое замешательство, сказала: «Садитесь». Затем, отстранившись от прочих мыслей, углубилась в чтение записей в книжке, еле удерживаясь, чтобы не разглядывать его слишком откровенно. Сходства с «поздним» товарищем Сталиным было мало, но все же само осознание, что это он, будущий «вождь всех народов», вызывало во мне непривычное волнение. Однако следовало сосредоточиться: сейчас это был только мой пациент, которому следовало оказать помощь. И ничего сверх того.

Да уж, поломала жизнь этого человека… Последствия нескольких переломов и других травм, в том числе и головы, перенесенных в раннем детстве. Со слов пациента записано, что его отец страдал пристрастием к вину и приступами ярости, из-за чего частенько избивал жену и маленького сына. А в возрасте семи лет Сосо сбил фаэтон, после чего он едва не умер. Какой-то аристократ гнал в своем экипаже, не разбирая дороги – что ему играющие на обочине дети бедняков… Но задавленный ребенок оправился, вырос, а потом показал всему погрязшему в спеси миру богатеньких буратин, где зимуют раки и как высоко в небе летают крокодилы… Бабушка моя, царствие ей небесное, очень его уважала. Она умерла в 1997 году. Запомнились ее слова, которые она все твердила с начала девяностых: «Бардак творится! Сталина бы сейчас!». Я хоть и маленькая была, а в памяти это отложилось. И когда я бабушку спрашивала, кто такой этот Сталин, она говорила с неизменным оттенком благоговения: «Великий человек это, Аннушка…» Ну а потом я слышала много разной информации, но стойкое убеждение, что Сталин, несмотря ни на что, и вправду был великим, так и осталось во мне.