– Доннер, вам грозит беда, – сказал я, проводя рукой в сторону турбинного корпуса и плотины.

– Беда! – с горечью отозвался он. – Это вы называете бедой? – Для человека, лишенного крови и нервов, каким всегда казался Доннер, это был просто эмоциональный взрыв. – Проклятые Маттерсоны поставили меня в дьявольски трудное положение!

Я понял, что его беспокоило. Он – один из тех людей, которые занимаются изготовлением пуль, а стреляют другие. Сам он никогда не рискнул бы нажать на спусковой крючок. В общем, прекрасная вторая рука Булла Маттерсона, но лишенная его мужества и решительности. И вот теперь, хоть и временно, он оказался во главе маттерсоновской империи, и это раздражало его, тем более что она явно разваливалась на части. Кроме того, вся ее история должна была скоро выплыть наружу, в частности манипулирование Фондом Трэнавана, и Доннер уже искал способ свалить на кого‑нибудь всю вину.

В общем, это, видимо, не обещало больших хлопот Булл чувствовал себя плохо и уже не мог сопротивляться, а из убийцы Говарда сделать козла отпущения не составляло труда. Тем не менее, для Доннера наступило время испытаний. Меня, однако, его личные проблемы не волновали, надвигалась опасность посерьезнее. Я сказал:

– Беда гораздо большая, чем вы думаете. Вы читали мой отчет о геологии долины Кинокси?

– Это дела Говарда, – ответил он. – Я простой бухгалтер. Я его не видел, а если б и видел, ничего бы в нем не понял.

Он уже старался увести свою голову из‑под топора. Он чувствовал приближение каких‑то неприятностей и снимал с себя ответственность. Впрочем, скорее всего он действительно моего отчета не видел, но все это не имело уже никакого значения. Сейчас самым важным становился срочный вывод всех рабочих со строительства.

Я указал на ущелье:

– Вот этот склон в любую минуту может рухнуть, Доннер. Вам нужно убрать оттуда людей.

Он взглянул на меня с удивлением.

– Вы что, с ума сошли? Мы и так потеряли уйму времени из‑за того, что этот дурак Говард отправил рабочих ловить вас. Каждый день обходится нам в тысячи долларов. И еще эта грязь, она нас тоже сильно задержала.

– Доннер, поймите своей башкой, что вам грозит беда. Я не шучу. Этот чертов склон обрушится на вас.

Он повернул голову в сторону ущелья, потом опять посмотрел на меня изумленным взглядом.

– Что за чушь вы городите? Как этот склон может обрушиться?

– Вам следовало бы почитать мой отчет, – сказал я. – Я обнаружил в долине плывучую глину. Господи, вы что, не производили геологической разведки там, где собирались строить плотину?

– Об этом должен был позаботиться Говард. Он отвечал за техническую сторону дела. А что такое плывучая глина?

– На вид это плотное вещество, которое превращается в жидкость под воздействием внезапной встряски, причем особой встряски даже и не нужно. Насколько мне удалось установить, слой такой глины проходит под плотиной. – Я мрачно ухмыльнулся. – Давайте надеяться на лучшее: если она поплывет, пара миллионов тонн почвы, которую она понесет с собой, накроет ваш турбинный корпус.

Клэр тронула меня за локоть.

– А в худшем случае?

Я кивнул в сторону плотины.

– Эта глыба бетона может лишиться опоры. Если это произойдет, вода, скопившаяся за плотиной, покатит как раз через место, где мы сейчас стоим. Кстати, сколько воды в водохранилище, Доннер?

Он не ответил на мой вопрос. Вместо этого он ехидно улыбнулся.

– Вы хорошо рассказываете, Бойд. Мне понравилось. Просто здорово. Отдаю должное вашей творческой фантазии. Но меня на это не возьмешь. – Он поскреб подбородок. – Одного не могу понять, что вы‑то выгадываете, если приостановят работы.