Я сдалась. Знала без сомнения, что повинуюсь ему. Я не могла противится ему и тому, что было между нами. Я проигрывала каждый раз. Каждый божий раз. Господи. Я ответила на его поцелуй, проводя руками по его упругому животу, ребрам, а после по сильной спине.

Пэкстон толкнул меня, вынуждая лечь, взялся руками за мои лодыжки и поставил их на подставки, где и хотел их видеть. Вероятно, после этого я отправлюсь в ад. Вместе с ним. Он не только воспользовался холодным устройством, чтобы раздвинуть мне ноги, но и вращающемуся стулу нашлось применение.

Я приподнялась немного, когда он уселся передо мной.

– Что ты делаешь? У нас нет на это времени.

– Есть. Дверь закрыта. У меня есть разрешение, – напомнил он мне и потянулся рукой мне между ног. – Я никогда раньше не видел тебя так близко.

– Ты миллион раз меня видел.

– Но не как врач. Мне нравится. У тебя самая красивая киска из всех, что я видел в своей жизни.

У меня перехватило дыхание, когда я попыталась запротестовать. Проникший в меня палец лишил меня дара речи. Я взмолилась о пощаде, зная, во что это может перерасти.

– Пэкстон, пожалуйста, остановись. Это кабинет врача.

– Тихо, у меня есть разрешение, – повторил он, раздвигая меня двумя большими пальцами.

– Блять, врачи этого не делают, – произнесла я сквозь стон, когда его губы опустились на мой клитор. Всего минута таких ласк заставила бы меня наплевать на неловкость, даже если бы мы были на виду у всех, но они не продлились. Пэкстон не сказал этого, но мне кажется, что ему не понравился вкус смазки, которую использовала Ми. Он встал между моих ног, раздвигая колени в стороны, и ласкал меня рукой, не задерживаясь на одном месте достаточно, чтобы довести до оргазма. Он делал это намеренно. Пэкстон видел, когда я была готова кончить. Он знал, когда остановиться. Мерзавец.

Мне было сложно сдерживать крики и стоны, которые вызывали его прикосновения.

– Ты должна быть тихой.

– Не могу. Трахни меня уже, – взмолилась я, чувствуя кровь на своих зубах. Тишина не входила в наш ритуал оргазма. По крайней мере, пока я себя помню.

Пэкстон вошел в меня, хотя я и не подозревала, что он уже достал его. Он находился в идеальном положении, да и мне не доводилось жаловаться на свою позу.

– Мне нравится эту штука.

– Мы не станем покупать медицинское кресло. Господи, Пэкстон. Это сумасшествие. Что то за гранью. Мы занимаемся сексом там, где только что увидели нашего ребенка.

Пэкстон крепко держал меня за ляжки и улыбался, двигаясь в меня и из меня, не останавливаясь. В КАБИНЕТЕ ВРАЧА!

– Мы определенно сумасшедшие. Ты такая непослушная.

– Боже мой... Да, вот так, милый, – стонала я, двигая бедрами в такт его движениями, молясь, чтобы он поторопился, но не желая, чтобы все это закончилось ничем. Он уже заставил меня это сделать, так почему бы не получить от этого удовольствие? В любом случае, я так думала. Хотя в тот момент едва ли в моей голове были мысли о чем то, кроме оргазма.

Пэкстон закрыл мне рот рукой, когда я начала содрогаться от взрыва чувств в моем теле.

– Блять, детка. А а а, – простонал он рядом с моими губами.

Испытав последнюю волну удовольствия, я оттолкнула его, чувствуя, как он быстро выскальзывает из меня.

– Как же я тебя ненавижу, – сказала я, вытирая его сперму бумажным полотенцем. – Это медицинский кабинет. Что с тобой? – отчитала его я, будто виноват был только он.

– Тут пахнет сексом.

Эта фраза остановила мою тираду.

– Правда?

– Немного. Поехали за детьми. Отвезем их куда то повеселиться и расскажем о ребенке.