– Хреново, – без прикрас ответил Иванов, опускаясь в кресло. – Но жить буду. Ну, Ваше Сиятельство, рассказывайте, что тут у вас происходит. Я, пока был вне игры, столько всего пропустил…

Бобшильд, не торопясь, наполнил два бокала дорогим коньяком и протянул один Иванову.

– За твоё возвращение, Сергей! – сказал он, поднимая свой бокал.

Иванов, не чокаясь, сделал большой глоток, поморщившись от жгучего вкуса.

– Хороший коньяк, – похвалил он, отставляя бокал в сторону. – Так что у тебя там за план?

Бобшильд усмехнулся.

– Терпение, Сергей, терпение. Всему своё время. Для начала хочу ввести тебя в курс дел. Как ты знаешь, ситуация в княжестве сложная. Австрийцы, будто стая голодных волков, бродят у нашей границы. Война неизбежна.

– Да, Павел мне всё рассказал, – мрачно кивнул Иванов. – Эти австрийские ублюдки разнесли наш завод, а теперь ещё и угрожают вторжением. Но мы им покажем! Мы будем сражаться до последнего! Род Ивановых не сдаётся!

Бобшильд рассмеялся.

– Браво, Сергей! – воскликнул он, иронично аплодируя. – Какой патриотизм! Какие громкие слова! Но давай будем честны друг с другом. Мы оба знаем, что в этом мире правят деньги. А Российская Империя, как ты знаешь, сейчас не в лучшей форме. Ей не до нас. Так что падение Лихтенштейна – лишь вопрос времени. И, – он понизил голос, наклонившись к Иванову, – … мне поступило весьма заманчивое предложение от Австро-Венгрии.

Иванов нахмурился, недоверчиво глядя на князя.

– Предложение? Какое ещё предложение?

– Сдать княжество, – спокойно ответил Бобшильд, наблюдая за реакцией Иванова. – В обмен на… определённые гарантии.

Иванов хотел было возмутиться, но Бобшильд поднял руку, останавливая его.

– Подожди, Сергей, не торопись с выводами. Подумай. Российская Империя не сможет нам помочь. Австрийцы сильнее. Они уже на пороге. А я… я могу договориться с ними о сохранении твоего бизнеса и твоих владений. И даже о твоём титуле, если захочешь.

Иванов задумался. Перспектива потерять всё, что он создал, пугала его. Да, он был патриотом, но… он был, прежде всего, бизнесменом. И как прагматичный человек, конечно же, он понимал, что в этой войне у них нет шансов.

– Ну не знаю, – неуверенно произнёс он, – это предательство.

Бобшильд усмехнулся и, достав из ящика стола лист бумаги, написал на нём цифру. Затем повернул листок к Иванову.

Иванов, увидев сумму, ошеломлённо раскрыл рот. Столько нулей…

– Я… я в деле! – прошептал он, с жадностью глядя на цифры. – А что нужно делать?

– Для начала, – ответил Бобшильд, убирая листок со стола, – нужно подорвать обороноспособность княжества. Официальную армию я "придержу". Но вот аристократы… Некоторые особо упёртые патриоты будут сопротивляться. И Теодор Вавилонский, хоть и не самый сильный, но уж точно самый раздражающий из них.

– И как мы с ним поступим? – спросил Иванов, чувствуя, как в нём просыпается азарт. К Вавилонскому у него был личный должок.

– У меня есть сюрприз, – загадочно улыбнулся Бобшильд.

В этот момент раздался стук в дверь, и в кабинет вошёл человек, который заставил Иванова насторожиться. Он узнал этого человека. Леос… один из лидеров повстанцев. Но что, чёрт возьми, он здесь делает?!

Леос кивнул сначала Бобшильду, затем Иванову, после чего опустился в кресло, вальяжно закинув ногу на ногу, словно был здесь не только частым гостем, но и вообще хозяином положения.