– Доброго удоя! – пожелал мальчику Крайк.

Тот недоверчиво оглядел чужаков, но не нашёл в них ничего подозрительного и величаво ответил:

– И вам хорошей охоты на завтра.

– Мы постараемся! – пообещал Дитрих. – А что ты так разглядывал нас, друг? Сам видишь, мы простые охотники.

– Но вы же пришли с той стороны? – то ли спросил, то ли сделал заключение паренёк.

– Да, с той. – Крайк, демонстрируя дружелюбие, похлопал по загривку одну из коровок – Но разве здесь нельзя охотиться людям из за Вала? Я такой же бритт, как ты, из племени иценов. Слыхал? А мой друг – из племени тевтонов, из Германии. Разве для нас здесь не хватит дичи?

– Из племени тевтонов? Твой друг из племени тевтонов? – Всю величавую невозмутимость пастушка будто сдуло ветром. – Так, может, это – Зеленоглазый? Великий охотник с той стороны? И глаза у него зелёные!

– Я получил их в наследство от моей покойной матери! – воскликнул, улыбнувшись, Дитрих. – Вероятно, я действительно тот, о ком ты слышал, пастух. Прости уж, если наше появление в этих местах выглядит неучтиво, но я бывал по эту сторону Вала много раз, и никто до сих пор не гнал меня отсюда.

Мальчишка с восторгом смотрел на знаменитого охотника, кажется, даже не находя слов для достойного ответа. Но наконец сумел заговорить, и первые же его слова доказали, что Дитрих и Крайк не зря завели эту беседу.

– Ты – желанный гость в наших местах! – проговорил пастушок. – Наши охотники много рассказывали о твоей великой щедрости, не меньше, чем о твоём охотничьем искусстве. Поэтому прости мне мою подозрительность, Зеленоглазый! Но у неё есть причины: на нашу землю снова вторглись Красные гребни!

– Римские воины?! – Дитрих так похоже изобразил изумление, что Крайк позавидовал его умению притворяться. – Неужели из за Вала кто то ещё приходит сюда с войной? Мне казалось, с этим покончено.

Мальчик почувствовал, что завладел вниманием охотника. Это ему польстило, поэтому он тотчас постарался оправдать внимание Дитриха и выложил всё, что мог:

– Мне никто не поверил! Никто! Но они действительно были здесь. И прошли туда, на север. Я видел поутру, как они вышли со стороны болота, будто прошли через топь, через которую пройти невозможно. Их было много – я не раз загнул палец, когда мимо протопал очередной десяток Красных гребней. Я загнул палец больше ста раз!

Зеленоглазый постарался не смотреть на Крайка, понимая, что тот может выдать своё волнение. Напротив, охотник во все глаза смотрел на мальчика пастушка и постарался показать, будто не доверяет его сообщению:

– Прости, парень, но, сдаётся мне, ты что то навыдумывал! Ну как могли римляне пройти через болото, через которое пройти вообще нельзя? А то я в здешних местах не охотился и не знаю этого? Ну, ладно, допустим, они прошли его. А дальше то куда делись? Или ты хочешь уверить меня, что сотни римских воинов могли пройти незамеченными на север, через эти земли, где так много деревень, где и по самым глухим местам бродят охотники и скотоводы? Может, ты считаешь меня дураком, пастух?

Мальчик так отчаянно покраснел, что на какой то миг Дитриху сделалось стыдно. Однако он должен был выудить из паренька всё, что тот мог рассказать, а потому стыд пришлось подавить.

– Если кто то посмеет здесь упрекнуть тебя в глупости, я первый стану его врагом! – пылко воскликнул пастушок. – Но ты зря мне не веришь, как не поверили и люди из нашей деревни. Ты же умнее их! Клянусь, я видел, как Красные гребни шли туда, к северу. Шли по пригорку, что проходит от болота, а дальше, должно быть, через гнилую чащу, вдоль озера, и, наверное, туда, в Долину туманов. Там никто не охотится и не пасёт скот, потому что это – плохое место. Там из земли исходит дым, будто кто то жжёт под землёй костры, там плохой запах, его боятся собаки и коровы.