Прежде чем спуститься с дерева, я предусмотрительно зарядил ружье и пистолет.

Снизу я взглянул на смеющуюся Ласану; никогда прежде она не была так мила моему сердцу. Сложив охотничьи принадлежности под деревом, я протянул вверх руки, предлагая ей спрыгнуть ко мне. Она соскользнула вниз грациозно, словно изящный зверек, и оказалась у меня в объятиях.

Собрав убитых кабанов, мы снесли их в одно место и принялись свежевать. Изнурительная эта работа заняла у нас несколько часов. Затем мы подвесили туши на сучьях деревьев, с тем чтобы позднее прислать за ними людей из деревни, а двух кабанов подвязали к шесту и понесли сами, я спереди, а Вагура сзади. Всего мы подстрелили больше двадцати штук, в том числе нескольких подстрелил Вагура из «воздуходувки». Ягуара мы не нашли, да, впрочем, и не очень его искали.

МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ

Когда мы подходили к дому, солнце едва спускалось С зенита. Кабанье мясо портится быстро, поэтому мы шли не отдыхая.

Происшествие, едва не стоившее мне жизни, случилось уже недалеко от хижин, когда до опушки леса оставалось каких‑нибудь сто шагов.

Я, как уже говорил, шел первым и шест с тушами держал на плече. Тропинка была узкой, нас то и дело задевали ветки кустов. Вот и сейчас я почувствовал легкий удар в левое плечо, совсем несильный и неболезненный. Взглянув в ту сторону, я вдруг заметил, как что‑то юркнуло в ближайший куст. Я посмотрел внимательней – змея, длиной фута в три. Укусила меня она, притаившись на ветке. По форме головы я сразу определил, что змея ядовитая.

– Подождите! – обратился я к своим спутникам сдавленным голосом, стараясь сохранять спокойствие. – Меня ужалила змея.

– Куда?! – подскочил ко мне Вагура. – Куда?!

– В левое плечо, – ответил я. – А змея вон там, на кусте!

Ласана, шедшая следом за нами, оказалась ближе всех к змее. Одним прыжком она подскочила к ней и, размахнувшись луком, как палкой, сильным ударом перебила змее позвоночник. Змея свалилась с ветки, но на землю не упала, а повисла в воздухе.

– Она привязана! – удивился Вагура.

Змея действительно была привязана к ветке за хвост. Кто‑то привязал ее над самой тропой, чтобы она ужалила проходящего наверняка. И она ужалила.

Ласана и Вагура подбежали ко мне. Я показал им укушенное место: две крохотные, еле видные точечки – не зная, и не заметишь. Испуг отразился на лицах моих друзей.

– Нож! – закричала Ласана не своим голосом.

Она сама выхватила у меня из‑за пояса нож, но Вагура вырвал его, заявив, что сделает это лучше. Меня тут же усадили на землю.

Вагура, крепко удерживая меня за плечо, короткими взмахами стал рассекать мне кожу и мышцы в месте укуса. Кровь брызгала вокруг из все более глубокой раны, но он, не обращая внимания, все резал и резал. При этом он изо всех сил мял плечо, стараясь выдавить как можно больше крови. Я молча терпел, зная, что на карту поставлена сама жизнь.

Потом Вагура отбросил нож и припал к ране губами.

– Нет! – вскрикнула Ласана и резким движением оттолкнула его. – Тебе нельзя! У тебя на губе царапина!

Она сама склонилась над моим плечом и стала высасывать кровь, поминутно ее сплевывая.

Все это делалось молниеносно, куда быстрее, чем описывается. С момента укуса прошла, быть может, всего минута, когда Ласана наконец, едва дыша от усталости, на миг прервала свое занятие.

Завидя растерянно стоявшего рядом Вагуру, она набросилась на него:

– Беги скорее к моей матери! Расскажи ей…

– И что?

– Пусть принесет снадобья.