|
Пробития у.38super вполне хватит, чтобы достать кого-то за дверцей машины, а двух запасных магазинов — на короткую перестрелку. Но Свен сказал, что может потребоваться точный выстрел… ну, насколько это можно сделать из короткого ствола. С кобурой-прикладом тут были бы варианты, но для стрельбы с рук лучше всего подходил именно "антиквариат", как пренебрежительно выразился Ковбой — целевая смитовская "тройка" под "сорок четвертый русский"[1]. Да, старый, на дымном порохе, но при правильно подобранном патроне и умелом стрелке он замечательно приносит свои тринадцать грамм добра и справедливости в дурную голову на дистанции в полсотни метров. Одно плохо — поскольку его вешать пришлось второпях на дополнительную ременную петлю вместо штатной кобуры, мушка сейчас чувствительно впивалась мне в ребро.
— Я просто ценю хорошие рабочие инструменты. — Инструмент, — Ковбой поднял вилку, которой орудовал в недрах крабьего панциря, — должен быть простым и надежным. А главное, дешевым, чтобы не жалко было выбросить и взять следующий. Когда ты покупаешь револьвер за пять баксов, он стоит каждого своего цента. А покупая за пятьдесят баксов, ты в лучшем случае платишь восемьдесят процентов цены за двадцать процентов качества. Это же относится к выпивке, машинам и проституткам. — По трем последним пунктам спорить с тобой не планирую. — И правильно делаешь, — Ковбой сделал вид, что не уловил иронии. — А вообще… я не очень понимаю, какого черта мы тут сидим! Ведь мы торговцы, а не десантники, наше дело продавать пушки, а не стрелять из них! Черт, если бы я хотел просто палить направо и налево, завербовался бы в морскую пехоту, а не вот это все! Если уж Толстый Альберт влез в эту игру, он мог бы просто нанять команду охотников за головами… да хоть три! Они бы выпотрошили логово этого Черного Ящера как треску на разделке. А он строит из себя юную монашку… — Он знает физику. — Чего?! — Третий закон сэра Ньютона, действие равно противодействию, — я полюбовался на опешившего Ковбоя и пояснил: — наш горный друг не желает, чтобы о его "влез в эту игру" стало известно. Именно по той причине, что Альберт Штейн, это куда более весомая фигура, чем какие-то торговцы с одним-единственным самолетом. Его вмешательство может привлечь внимание… и тогда уже нам всем придется думать, как прятаться где-нибудь в экваториальной Африке: хватит перекраситься в негров или надо будет прикидываться крокодилами? — Комиссар, тебе что, так понравилось воевать за благородное дело? Бурную молодость вспомнил? С чего ты взял… — Ковбой осекся, глядя мимо меня и закончил фразу тем же тоном. — Черный "фиат" на другой стороне улицы. Один вышел, трое или четверо еще в машине. У нас на столике пепельницы не было, поэтому я взял её с соседнего и поставил на края стола, заодно развернувшись лицом к улице. Со стороны должно было выглядеть обыденно, тем более, что закурить и в самом деле хотелось. Благо, в каюте нашлась запасная "имка", ну а в табачной лавке около воздушного порта — египетские сигареты. Сначала я "срисовал" машину. Черный "фиат", крыша поставлена, но это ничего не значит — кузов "торпедо", боковых стоек нет и тент опирается лишь на лобовое стекло. А обзор — и возможности стрельбы по сторонам — у сидящих внутри превосходные, им ничего не мешает. Потом обратил внимание и на вышедшего — он как раз прислонился к афишной тумбе и пытался раскурить сигару. Мужчина, одет в светло-серый плащ, на голове "федора" с широкой лентой… ах да, тут не Чикаго, здесь это "борсалино"… лица толком не разглядеть, видны только "голливудские" усики, но почему-то я счел его молодым, слегка за двадцать, максимум, двадцать пять. |
