— Кто пойдет во вторую пещеру? — негромко спросил Свен. — Ковбой?

Их Сиятельство молча сделал шаг вперед и Женевьева тут же вцепилась в его рука, буквально повиснув на нем. Свен отрицательно мотнул головой.

— Нет, ты мне нужен здесь.

— Давайте я пойду, — неожиданно раздался голос Питера О’Фаррелла, — хоть постреляю сегодня, а то на берегу доктор в одиночку выставил счет для мясника.

— Хорошо, — кивнул Свен. — Кто еще…

— Я тоже пойду, — услышал я чей-то до боли знакомый голос и с удивлением сообразил, что это были мои слова.

— Мартин?! — Свен, похоже, удивился не меньше моего.

— Запасных масок у нас только две, — предупредил Майк.

— Это не важно. Возьму кислородную, с ней даже лучше.

Самое дурацкое, что я до сих пор не понимал: какой черт дернул меня вызваться добровольцем. Лезть под пули… зачем? Это у Стетлера потом будут лопаться карманы от премиальных и, вдобавок, у него противопульная кираса. Интересно, кстати, "фольмер" её возьмет? Девятка "маузер экспорт" ведь тоже не из слабых…

И да, насчет итальянских гранат Штейн все же соврал. Да, это не самая мощная в мире ручная бомба, но для наступательной гранаты лишняя мощность и разлет осколков и не очень нужны. А вот в замкнутом пространстве… вроде пещеры… даже итальянка может натворить много чего. Тем более, когда швыряют одну за другой сразу три, как это сделал Ковбой.

Первым — ну, после гранат — в пещеру шагнул О’Фаррелл, еще от порога "перекрестив" её очередью "льюиса". Сквозь плетенку рикошетирующих трассеров я успел разглядеть два скрючившихся тела, короткую "кишку" пещерного коридора, заканчивающуюся чем-то более широким, вроде зала — и пустил туда же ракету.

В ответ выстрелили — раз, другой — и Питер дал еще одну очередь, уже целясь по вспышкам. Ковбой тем временем как-то умудрился проскочить вперед, вдоль стены и закинул еще две гранаты в тот самый зал, где в дальнем конце горела пущенная мной ракета.

Только этот зал оказался неожиданно большим.

Если бы не газ, все кончилось бы очень быстро, их было не меньше дюжины. Но слезогонка подправила шансы, хоть пираты и пытались защититься от газа, дыша сквозь мокрые тряпки. Но все равно их было больше, вдобавок, они лучше ориентировались в этой мешанине скалагмитов и ящиков. Один почти сумел подкрасться ко мне со спины, но в последний миг зашелся в приступе кашля и получил две пули в голову. Еще один рыдал, забившись в какой-то угол… кажется, убили его в итоге свои же, стреляя на звук.

У меня осталось полмагазина, когда враги вдруг закончились.

— Вы долго возились…

Этой фразой Штейн встретил нас на выходе из пещеры. Можно было и огрызнуться в ответ… но сил и желания уже не оставалось. Я заметил, что небо уже заметно светлеет и вяло удивился, сколько же мы играли в эти чертовы прятки. Точно не больше часа, иначе у меня бы закончился кислород в баллоне. А вот фальшфейеры закончились, вход в третью пещеру теперь освещался посадочной фарой "Доброй тети".

— Как дела у Майка?

— Ему повезло больше.

Ну я уже и сам разглядел что хотел и, не слушая уже начавшего что-то говорить толстяка, быстро прошел вперед, где Женевьева и Косторез вместе склонились на чем-то небольшим, похожим на сверток тряпья…

…или сломанную куклу. С длинными светлыми волосами, круглым личиком и чуть курносым носиком. Красивая у Женевьевы сестренка, даже сейчас.

И, кажется, где-то я её уже видел.