— Сколько стоит вот этот?

Сначала я покосился на Костореза, но доктор был уже занят. Даже раскуренную трубку отложил в сторону, а сам разливался соловьем, демонстрируя низенькому толстячку с сером котелке и его спутнице сомнительные достоинства польско-швейцарского уродца сиг-хылевского. Затем посмотрел на предмет вопроса. Хенель-шмайссер, вторая модель, почти новый, можно смело лепить девятку… лишь после этого посмотрел на задавшую вопрос женщину.

И сначала увидел просто стройный силуэт в ослепительном ореоле. Ну так вышло — я сидел, она стоялаи солнце оказалось прямо за её шляпкой, а длинное, с оливковым оттенком, платье усилило эффект. Через миг наваждение прошло, стало видно пышный клетчатый шарф, ряд белых пуговиц, — ровный, как след короткой очереди, — браслет из крупных рубинов на запястье и даже черты лица, смутно напомнившие кого-то…

— Девять франков, мадам, — рядом с ней мужчины не было, но вряд ли она явилась на ярмарку в одиночестве. Дальше надо было бы приветливо улыбнуться и сказать что-то вроде "только для вас цена будет восемь сорок пять" и я действительно выдавил нечто вроде улыбки… а вслух произнес: — Но не советую вам его покупать.

— Мадмуазель… и почему же вы не советуете?

— Ногти сломаете.

Это была чистая правда. Перчатка была у неё только на одной руке, так что я мог в полной мере оценить качество маникюра и прочее. "Аристократия, ничего тяжелее вилки не поднимали-с!", как говорил один бывший кочегар с "Гангута", добавляя следом три-четыре специфических матросских загиба.

— Вы со всеми покупателями так… зл… беспардонны?

— Девять франков, мадмуазель.

Насчет злости она ошибалась. Просто надо было подписать еще кучу ярлыков и костюм был хорош на рассвете, когда только выставили стол, а сейчас, ближе к полудню, даже расстегнутые пуговицы не помогали, у англичан шерсть хорошая, плотная. Лагера бы холодного… или хотя этого нового баварского советского. Но это все была не злость, так — досада. А где-то в глубине души уже начинали звенеть тревожные звоночки, что Мастер с Котом задерживаются.

— Вы не ответили на мой вопрос. Что, так мало платят?

Наверное, она просто совершенно не привыкла к подобному… обхождению. Мелкий продавец в глазах большинства не полноценное существо, а так, приставка к товару, обязанная стоять в позе "чего изволите?" Есть, конечно, классы обслуги повыше, к примеру, тот же Косторез любит повторять: врач продает пациент в первую очередь себя, а уже потом умение лечить. Вот и сейчас перед ним уже небольшая очередь выстроилась — а ведь на самом деле такого мизантропа, как наш доктор, искать лучше где-то в центре Сахары или в Арктике. Он и нас-то с трудом переносит.

— Мне платят за другое.

Я сделал паузу, но эта… мамзель все не уходила — стояла, словно ждала продолжения, хотя за чтение просветительских лекций мне уж точно давным-давно никто не платил.

— Зачем вам оружие?

— Некоторые… — небрежный жест в сторону шатра напротив. Ага, значит, все-таки прав был, не одна сюда явилась, — бывают слишком…

— Назойливы?

— Настойчивы.

Вздохнув, я потянулся за одной из лежащих на столе коробок, осторожно надорвал старый картон и несколько патронов тут же просыпались в дыру, весело сверкая на солнце. Очень маленьких патронов.