— Из "двадцать пятого" легко убить, но сложно остановить. Особенно, — я замялся, вспоминая, как будет по-французски "кабан" и в итоге остановился на немецком, — wildschwein. Если пуля не пробьет череп… однажды я видел мертвеца с пятью дырками от "двадцать пятого". Тот кто стрелял, лежал рядом — его убили голыми руками.

Это было в Оклахома-сити, в переулке, один — небольшого роста, черные кудрявые волосы, наверное, итальянец, но по кровавому месиву на месте лица сложно было что-то сказать — валялся на земле. А второй, раза в полтора его побольше, с явной примесью индейской крови, сел рядом, облокотившись на стену — так и не встал. Раскрытый пузатый саквояж валялся дальше по улице. Его содержимому — флаконам из темного стекла с этикетками "лекарственные настои" — местные по большей части уже приделали ноги, но парочка разбитых осталась, наполняя прокаленный воздух сивушным запахом. Два мелких бутлегера сошлись на одной дорожке, "взаимное уничтожение", как сказал тогда сержант Лански, угощая меня сигаретой и мечтательно добавил: "Дело открыто и закрыто, улицы стали на двух уродов чище. Всегда бы так".

О том, что даже "двадцать пятый" при его ничтожной отдаче, при стрельбе из малышей требует специфического навыка и регулярной тренировки, я говорить уже не стал. Sapienti sat и все такое.

— И что же вы порекомендуете мне против… дикого лесного хряка? — эпитет, судя по ноткам злости, явно подбирался для конкретной персоны. — Боюсь, ассортимент ваших соседей излишне великоват для моей сумочки.

Проще всего было бы вручить ей какого-нибудь "бульдога". Но во-первых, я так и не добрался до "револьверного" ящика, а во-вторых, сколько помнил, короткоствольных там и не особо имелось. Само собой, можно тупо обрезать ствол и скобу по методу Фитца… хотя если делать "по уму", то срезать еще и шпору курка, возиться с рукояткой. А, еще имелся висящий на стене кают-компании ржавый "харрингтон-ричардсон" номер два, со штыком, взятый на роль украшения именно за исключительно дурацкий вид. Косторез как-то сказал, что заражение крови от него можно получить, даже просто долго пялясь… вот примерно как я сейчас на сис… то есть пуговицы этой мадамы. Большие, перламутровые… стоп!

— Подождите здесь, — встав, я начал снимать пиджак. — Может вам и повезет.

Стоило бы еще и перчатки надеть, чтобы не перепачкать руки в консервационной смазке — я собирался рыться в "запасных" коробках, а там часть стволов могла месяцами валяться в состоянии "как забрали". Обычное дело в большом хозяйстве, постоянно скапливается куча мелкой работы, на которую времени не то, чтобы совсем нет, но вечно руки не доходят сесть и заняться. Но и выбросить рука тоже не поднимается, оно же все-таки денег стоит.

— Вот.

Нужный пистолет отыскался в третьей по счету коробке. На нем смазки не было, но я все равно тщательно протер его ветошью и протянул упрямой покупательнице рукояткой вперед.

— Он… большой… — слова были неуверенные, а вот схватилась она вполне бодро и сразу же попыталась прицелится куда-то мимо меня.

— Это как раз уменьшенная модель, мадам, — усмехнулся я. — В вашей сумочке поместиться.

Насчет "уменьшенной" я ничуть не соврал. По сравнению с исходным кольтом второго года "покет хаммер" выглядел маленьким и плоским. Далеко не самый плохой пистолет, а причин попадания в запасную коробку было ровно две. Конструктивная, а именно решение Джона Браунинга оставить в качестве предохранителя только предвзвод курка — и эстетическая, пистолет нам достался с перламутровыми рукоятками.