— Великие дела? — усмехнулась его подруга и подмигнула одним глазом.

   Сорен заволновался. Гильфи явно что-то задумала! Что ж, ему давно хотелось отвлечься. Жизнь Сорена потихоньку вошла в привычное русло, хотя, разумеется, уже не моглабыть прежней после того, как он понял, кто заманил Эзилриба в Дьявольский Треугольник!

   Его собственный, его родной брат поклялся убить его!

   Сорен часто думал об этом. Днем и ночью его преследовал образ Клудда, улетавшего прочь в своей плавящейся металлической маске, дико визжа на весь лес: «Смерть Нечистым! Смерть Сорену!»

   «Мой родной брат. Мой родной брат стал Металлическим Клювом и поклялся убить меня!»

   После завтрака совы покинули обеденный зал и отправились по своим дуплам. Снаружи бушевала вьюга, небо побелело от снежной круговерти. В такую же снежную ночь Сорен с Гильфи, Сумраком и Копшуей впервые очутились на Великом Древе.

   Когда четверо друзей и Эглантина, сестра Сорена, остались одни, Гильфи негромко сказала:

   — Я уже сказала Сорену, а теперь повторю для всех — происходит что-то очень важное.

   — Откуда ты знаешь? — спросил Копуша.

   — Ни один из членов парламента не присутствовал за завтраком. Значит, у них ответственное совещание.

   — Наверное, готовятся к войне! — ухнул Сумрак. — Бьюсь об заклад, нас с вами поставят во главе дивизий!

   — Жаль тебя разочаровывать, Сумрак, но война тут ни при чем! — отрезала Гильфи.

   Сумрак и в самом деле был разочарован: он обожал сражаться: невероятное проворство вкупе с боевой яростью делали его несравненным воином.

   — Речь идет не о войне, — повторила Гильфи. — Все дело в магнетизме!

   — Великий Глаукс! — простонал Сумрак. — Что за скучища! Можно подумать, нам мало лекций по магнетизму от Отулиссы!

   — Это очень важно, Сумрак. Мы должны как следует изучить этот предмет, — возразил Копуша.

   — В этом-то все и дело, — заговорщически прошипела Гильфи. — Этот предмет — скрытень.

   — Скрытень? — хором ухнули остальные.

   — Так называют запрещенные знания!

   — Запрещенные знания? Этого не может быть, Гильфи! — воскликнул Сорен. — Наверное, ты ошиблась! На Великом Древе нет никаких запретов! Это не в обычае Ночных Стражей. Они никогда не запрещают науки, а напротив, стараются дать нам как можно больше знаний!

   — Возможно, раньше так оно и было, но сейчас кое-что оказалось под замком, — упрямо ответила Гильфи.

   — Мне это не нравится! — отрезал Сорен. — Я против того, чтобы что-то объявлялось скрытней и пряталось под замок!

   — Я тоже, — бухнул Сумрак.

   Копуша моргнул, потом еще раз — очень медленно, как делал всегда, когда что-то обдумывал, а потом сказал:

   — Да, я тоже считаю недопустимым прятать знания от молодежи. Только представьте, что было бы, если бы Отулиссе запретили читать книгу про Дьявольский Треугольник! Тогда бы мы никогда не освободили Эзилриба!

   — Я считаю, надо пойти и прямо заявить им об этом! — подала голос молчавшая до сих пор Эглантина.

   — Прежде чем что-либо предпринимать, — решительно заявил Сорен, — нужно убедиться, так ли это на самом деле.