— А разве с Эзилрибом было не то же самое? — не понял Сорен.

   — Нет. Эзилриб просто потерял чувство направления. Он не мог никуда улететь, а Эглантина… — Отулисса обернулась к юной сипухе.

   — Я потеряла способность чувствовать. Я стала как каменная, вроде тех холодных склепов, в которых нас держали, — пролепетала Эглантина.

   — Но почему они не хотят, чтобы мы об этом узнали? — спросил Сорен.

   — Я точно не знаю. Может быть, они сами пока не очень в этом разбираются, — ответила Отулисса.

   — Понятно… И что же нам теперь делать?

   — Нужно выступить против! — ухнул Сумрак. — Я, конечно, не большой книгочей, но мне не нравится, когда кто-то прячет от меня книги! И вообще, когда мне что-то запрещают, хочется назло поступить наперекор!

   — Но если мы выступим наперекор, — заметила Гильфи, — у нас будут очень большие проблемы.

   — Какие же? — поинтересовалась Отулисса.

   — В последний раз мы подслушивали под корнями прошлым летом, а когда захотели высказать свое мнение, то поняли, что для этого придется объяснить, откуда у нас такие сведения. Представляешь, что нам было бы… — вздохнула Гильфи.

   — Хммм… — Отулисса на мгновение зажмурилась. — Я поняла проблему. — Внезапно она резко подняла веки, и янтарные глаза ее вспыхнули ослепительным светом. — Придумала! Помните, они говорили о книге, которую следует убрать из библиотеки? Кажется, она называется «Острый крупинкит и другие расстройства мускульного желудка»?

   — Ну, — кивнул Сорен.

   — Что, если я пойду в библиотеку и попрошу выдать мне эту книгу? Поглядим, что будет дальше. Это будет так называемый прецедент!

   Совы переглянулись. Что и говорить, Отулисса была очень умна.

   Только она могла придумать такой замечательный план!* * *

   Было решено, что в сумерках, между последним лучом и первой мглой вечера, все они отправятся в библиотеку, где Отулисса попросит выдать ей запрещенную книгу.

   Разумеется, друзья не могли вломиться в библиотеку всем скопом. Решили, что Сорен с Гильфи займут места за столами заранее, а Отулисса войдет чуть позже, вместе с Копушей и Эглантиной. Сумрака решили не привлекать — серый великан был в библиотеке редким гостем, поэтому его неожиданное появление могло вызвать ненужные подозрения.

   «Интересно, застанем ли мы там Эзилриба? — подумал Сорен, зная, что старый наставник все свободное время проводит за чтением. — Что-то он скажет, когда Отулисса потребует книгу?»

   Сорена мутило от одной мысли о запрещенных книгах. В Сант-Эголиусе все они были под запретом. Вход в библиотеку был строго-настрого запрещен любому, кроме Виззг и Ищейке, жестоких начальниц Академии. Подумать только, они называли это Академией! В Сант. — Эголиусе не учили ничему — там только превращали в рабов и отучали думать.

   Сорен с Гильфи тщетно пытались сосредоточиться на синоптических картах Большого Гахуульского метеорологического атласа. Эзилриб сидел за своим столом, как всегда, молчаливый и неприветливый. Единственным звуком, доносившимся со стороны его стола, был хруст сушеных гусениц, которых наставник жевал за чтением.

   Среди всех преподавателей Великого Древа Эзилриб был самым загадочным и скрытным, он крайне редко демонстрировал свои чувства и не любил открывать душу.