— Никогда не пробовал проповедовать новые религиозные идеи? — огрызнулся Данкварт и похлопал ладонью по шее забеспокоившегося коня. — Отправься к жрецам Митры Солнечного, они тебя примут с распростертыми объятиями. Монахи-митрианцы очень любят рассуждать о Предопределении.

— Монахи-митрианцы? — в голос рассмеялся альб. — Глупейшая идея! Знавал я этих болтунов. Почитают богом великого Духа Природы, которому смертные практически безразличны и ничего более!… Тайны Вселенной просты и объяснимы, милейший господин Данкварт. Раскрыть еще парочку секретов бытия? Или вам не нравится быть разочарованным?

— Не нравится, — отмахнулся керлат. — Смотрите!

От темнеющих небес к земле низринулась крылатая тень. Рэльгонн. Опять в своем омерзительном облике летучей мыши.

Упырь, используя восходящие потоки от нагретой за долгий солнечный день земли, парил над всадниками, выписывая зигзаги.

— Начинаем! — донеслось сверху. — Не забудьте вовремя подать сигнал кавалерии! Желаю удачи!

Рэльгонн тяжело взмахнул широченными перепончатыми крыльями, сделал круг над опушкой леса и поднялся выше. По оценкам Дан-кварта, на поллиги.

Вскоре в покрывающемся звездами небе к силуэту Рэльгонна присоединились еще восемь бесшумных воздушных призраков — это катта-каны направились к стоянке Хасгата Степного Ветра.

— Упыри и вурдалаки приготовились к атаке, — насмешливо процитировал Ллэр, но вернулся к прозе: — Хотелось бы узнать, какие сюрпризы породила для варваров болезненная фантазия наших крылатых дружков?

Ждали недолго. Лощина осветилась полыхнувшим на большой высоте багрово-оранжевым шаром, затем превратившимся в распространяющееся по ночному небу кольцо живого пламени, связанное с центром разрыва струями и алыми тающими нитями огня. Замелькали бьющие в землю фиолетовые и зеленые молнии, окрашивая лес и поля в самые фантастические цвета.

— Ух ты! — даже хладнокровный зингарец поразился. — Красиво, между прочим. Как во время фейерверка в Тарантии на праздник Дня Эпимитриуса.

— Слепит, — поморщился Данкварт, прикрывая" глаза ладонью. — И, что характерно, мы находимся далеко. Воображаю, каково сейчас дикарям.

Дикарям, наверное, приходилось плохо. Молнии подожгли несколько юрт, насмерть перепугали пасущихся лошадей и превратили округу в огненный кошмар. Пылала даже влажная осенняя трава, а среди вспыхивающих разрядов, прямо над головами, проносились жуткие чудовища на нетопыриных желтоватых крыльях. Твари оглушительно визжали, ударяли лапами, сверкали громадными желтыми глазищами и оставляли в воздухе за собой расплывающийся туманный след, на несколько мгновений приобретавший форму совсем уж непривлекательных призраков — Рэльгонн не зря целую ночь расспрашивал Данкварта, — желая узнать у прожившего много лун в Степи керлата, чего именно могут бояться гирканцы. И теперь представлял на суд зрителей бесчисленные и невоплощенные орды демонов степной мифологии. Ведь создать иллюзию так просто!

Рэльгонн извернулся, резко сменил направление полета, пытаясь избежать слабого и неточного удара саблей, а перед покусителем на жизнь упыря, нукером из личной охранной сотни Хас-гата Степного Ветра, моментально возникла скрюченная и безумно хихикающая магрика — источающая смрад разложения чудовищная ведьма, обитающая на местах захоронений. Степняк, заорав, кинулся в сторону, но справа на него пялился Красный Пес Цэн, дух гор, собирающий души неправедных и утаскивающий злодеев в свои мрачные пещеры.