— Значит так, — отрывисто сказал двойник. — Одна цель здесь, в городе. Это очень удобно.

— Я приехал к Сашке, — сказал Шедченко.

— Ничего с ним не случится. Умнее теперь будет, — двойник покосился на него. — Коля, а ты, пожалуй, мне не веришь?

Веришь… Веришь — не веришь… Эксперимент…

— Я Жюля Верна только в детстве читал, — сказал Шедченко.

— Мало читал. Замылил книжку у Витьки Горчакова и прочитал. Что тебе еще рассказать? А? Как в восьмом классе с Лидой переспал? И решил, что мужик из тебя хреновый, раз она ничего особенного не почувствовала.

Шедченко замедлил шаг. Повернулся к двойнику:

— Ты мне уже достаточно навспоминал. Да, я верю. Ты знаешь все, что знаю я.

— То‑то.

— Но убивать я никого не собираюсь.

— Они не люди, — резко сказал двойник. — Как и я, конечно. Информационные копии.

В здание они вошли молча. Вокзал был маленьким и грязным, построенным, наверное, еще до войны. Возле единственной работавшей кассы стояло несколько человек.

— Выпьем кофе, — решил двойник. — На втором этаже должен быть буфет. Помнишь?

— Нет.

— А вот я помню.

Никогда она не считала себя особенной. Старательной, упрямой, терпеливой — да. Но ничего более. Вокруг всегда были девчонки умнее и талантливее, симпатичнее, напористее, просто более контактные и веселые.

Каждому свое, наверное.

Наверное, где‑то в глубине души Аня Корнилова все же думала, что судьба приготовила ей какую‑то особую цель в жизни. Не думать так нельзя. Но даже эта мечта‑надежда, даже она относилась не столько к ней, сколько к кому‑то другому, подлинно великому. Рядом с ним она будет нужна и полезна.

Из таких девушек получаются прекрасные жены гениев. Но вот только гениев обычно не хватает на всех.

Этой ночью Аня Корнилова нашла свое служение.

— Мальчик скоро поправится, — сказал тот… та… то, что пришло. — Он будет жить.

Анна кивнула. Она боялась говорить. Чудо могло исчезнуть, отвернуться от нее. Она ничем не заслужила…

— Избрана ты, — сказала то, что пришло.

— Как мне звать тебя?

Аня на мгновение удивилась своим словам. Она ведь знала имя…

Губы того, кто пришел в ее теле, дрогнули:

— Зови меня Марией.

Это было хорошо. Правильно. Анна кивнула, не отрывая взгляда от ее лица. О, она знает подлинное имя. Но если он  хочет зваться именем своей матери — она повинуется его воле.

И, возможно, ему  предстоит родиться еще раз?

— Так много зла, — прошептала она. Совсем тихо, даже не жалуясь — просто выплакиваясь. — Столько боли…

— Поверь, я знаю о боли все, — ответила Мария.

Они сидели друг напротив друга — две женщины в белых халатах. В глазах одной был огонь… в глазах другой уже не осталось ничего.

— Позволь, я налью тебе чай, — сказала Анна. Найденный смысл жизни нуждался в немедленной реализации.

— Будь проще, — сказала Мария.

Анна послушно кивнула, боком сдвигаясь к чайнику. Ей не хотелось отрывать глаз от его  лица.

— Я пришла не одна, — сказала Мария. — Ты слышишь, Аня?

Да, она слышала. Она даже догадывалась.

— Шестеро, — сказала Мария. — Запомни, не один, а шестеро.