Высокий, стройный. А трамваи мимо него несутся вниз, с горы, быстрее, чем сани зимой… А внизу река… Да какая река – Днепр‑река!
Алексей обычно прерывал Василька я серьезно говорил: «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои…»
– Во‑во, – с опаской соглашался Василий, но тут Алексей его осаживал.
– Не про твой Днепр, Василий, написано, не про твой! Курице по колено твой Днепр!
– Эх, Алексей, жестокий человек! – вздыхал Василек. – По секрету скажу: я в этом городе Смоленске на улице Советской первый раз голос подал и первый свет в окошке увидел. А такие, брат, вещи не забываются! Ну, я пошел.
– Постой, – смеялся Алексей, – постой, Вася, а как твоя сессия?
– Полный порядок…
– И математику сдал?
– На отлично!
– Кому?
– Гофману.
– Знаем его, он у нас тоже читает… Что‑то не верится, Вася. Люди день и ночь зубрят, да только с третьего захода сдают, а ты…
– На! – Василий быстро расстегнул китель и достал аккуратно завернутую в серебряную бумагу зачетную книжку. – На, смотри, наслаждайся! Ну как?
Отметки были действительно неплохими.
– Да я, ребята, секрет знаю, – говорил Василий доверительно. – Нужно для начала все‑все о преподавателе разузнать. О чем он, к примеру, больше всего рассказывать любит. И его добром да ему же челом…
– Да это сложнее, чем просто ответить что знаешь, – возразил я. – Но чем ты Гофмана мог расшевелить?
– А философией! С ходу!
– Василек, а какая у тебя может быть философия?
– Как‑какая? Передовая, понятно, самая передовая! Я, доложу вам, в сложных условиях экзамена новое исчисление придумал!
– Исчисление?!
– Да, новое! Я, брат, такого нарассказывал, что у старика слезы чуть не закапали. От смеха… «Нахал ты, говорит, Василий Никитич, но сообразительный нахал. Живи!» И «отлично» легкой пташкой в мою книжечку серебряную залетело…
– Да куда ты спешишь? Расскажи по порядку.
Василек попросил листок бумаги неважным видом нарисовал на нем дым, как сперва мне показалось.
– Спираль! – сказал Василек и строго посмотрел на нас. – Спираль, понятно? Все по спирали, это тоже понятно?
– Что – все?
– Все! Любую вещь назови мне, и я ее по спирали разовью и совью. Вот что такое Василий Никитич! А у вас все смешки.
– Нет, он все‑таки нахал! – не выдержал Алексей. – Да ты даже не знаешь, чему равен интеграл от "е" в степени «икс»!
– Интеграл от "е" в степени «икс»? – укоризненно повторил Василек. – Табличный интеграл! Какое оскорбление!
– Время не тяни, не знаешь, так признавайся!
– Я тяну время? – возмутился Василек, но по его лицу было видно, что он о чем‑то мучительно размышляет. – Да, знаешь, сколько будет? – Василек быстро написал на исчерканном листке с «дымом» довольно сложное выражение.
– Вот, реши это скромное дифференциальное уравнение, мой друг и брат, а я"сто шестнадцать оборотов, и пошел! И пошел!" – Последнее выражение было взято из популярной в то время картины "Танкер «Дербент» и говорило о нашем полном посрамлении и о том, что впереди у него. Василька, весьма приятные дела.
После его ухода Алексей внимательно посмотрел на уравнение, которое нам задал Василек, засмеялся и, сказав: «Ишь, черт кудрявый», написал сверху ответ: "е" в степени «икс». |