— Есть. Навалом.

— Это хорошо.

— Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего, — без улыбки сказал Демин. — Нашли мы утром потерпевшего. Показания Сухова подтверждаются. Камень, ремни, место происшествия и так далее. Все стыкуется, когда речь идет о происшествии вообще. А вот роль самого Сухова в этой истории… Слегка плывет. Только что звонил Кучин.

— Слушаю, — в голосе Рожнова почувствовалось нетерпение.

— Кучин кладет голову на плаху, что тот человек умер в воде. От недостатка кислорода. Такие дела, Иван Константинович.

— Да, положение становится аховым. А Кучин своей головой зря рисковать не станет, он каждый раз говорит, что голову на плаху кладет, и надо же — до сих пор с головой ходит. Ну, а что решили делать вы, следователь Демин?

— Я решил искать преступника.

— А вы уверены, что он есть? Я имею в виду — помимо Сухова?

— Думаю, что он все-таки был, этот Николай, — сказал Демин. — Слишком бессмысленна история, которую нам поведал Сухов, для того, чтобы оказалась выдуманной. Выдумывают более складно, в выдумках есть некий ход, обоснование поступков… А здесь какое-то дурацкое блуждание по городским забегаловкам, бесконечные телефонные звонки, побег на станцию, со станции… Нет, так не врут.

— Чего не бывает, — Рожнов пожал округлыми плечами, позволил себе расстегнуть пуговицу на пиджаке.

— Нет. Сухову гораздо проще было бы сказать, что он видел, как неизвестный гражданин бросил человека в воду. И все. А кроме того, Сухов не тот человек, который может позволить себе потехи ради затеять с нами игру в прятки. Я найду этого типа. Вернее, сделаю все, чтобы его найти. Если он допустил хоть одну оплошность… А не оплошать он не мог…

— Почему?

— Потому что он слабак.

— Слабак? — удивился Рожнов. — Такое совершить… И слабак?!

— Он слабый человек, — повторил Демин. — Преступники вообще слабые люди. Они могут быть хитрыми, ловкими, изворотливыми, но при всем этом слабыми. Согласитесь, Иван Константинович, что жестокость — это слабость. Сила в доброте. В благожелательности, снисходительности. Разве нет? Слабак не может позволить себе отнестись к кому-то великодушно.

— Как частный случай можно принять, — согласился Рожнов.

— Что есть жестокость? Это готовность слабака, воспользовавшись временными обстоятельствами, вроде темноты или длинного ножа, доказать свое превосходство в данную минуту. — Демин встал, прошелся по кабинету. — Преступления совершают те, кто не в силах справиться с собственными чувствами, желаниями, страстями; люди, которые не видят иного способа доказать свое достоинство, правоту, не видят иного способа заработать деньги — не позволяют способности, образование, характер. Преступниками становятся от нетерпеливости. Ему сию минуту надо утвердиться, пусть ненадолго, но сейчас, он сегодня хочет иметь те блага, которые жизнь обещает завтра, послезавтра. И не в силах справиться с самолюбием, завистью, тщеславием, идет на преступление. У него коленки трясутся от страха, но он идет, потому что зависть и тщеславие выворачивают его наизнанку.

— А разве не бывает, чтобы сильный человек пошел на преступление? К примеру, он хочет получить чего у него нет.

— Сильный все может получить честно, — упрямо повторил Демин.

— А если он хочет больше, чем может?

— Значит, он слабак. Потому что ненасытность — тоже слабость. Дети не могут без слез пройти мимо приглянувшейся игрушки.