— Никогда, — твердо ответила Сухова. — У нас ведь в доме гостей, можно сказать, и не бывает. Я помню всех, кто был за последние пять лет, могу даже сказать, когда и по какому поводу, — она улыбнулась. — Веселого здесь мало, но так уж мы живем. В основном мои из деревни приезжают городских радостей похлебать.

— Понятно. Как ваш муж называл своего знакомого?

— Николаем называл.

— Без отчества, без фамилии?

— Да, Николай, и все тут.

— Больше у меня вопросов нет, — сказал Демин. — Спасибо, что пришли. Вам нужно повестку на работу предъявить? А то я отмечу…

— Да нет, выходной у меня сегодня… Скажите, если не секрет — что моему светит? Посадят или просто пожурят?

— Трудный вопрос, Екатерина Васильевна. Я вам полегче задавал, — улыбнулся Демин.

— Да, конечно, — согласилась Сухова. — Вы уж извиняйте… Но только честно вам скажу — курам мне приходится голову рубить. Женя не может. Плохо ему бывает. Представляете? Из дому уходит, когда я собираюсь курицу оприходовать.

— Даже так? — удивился Демин. — Интересно. Хотя, в общем-то, этого можно было ожидать. Распишитесь вот здесь под своими показаниями.

— До свидания, — Сухова улыбнулась и уже у самой двери чуть поклонилась.

Со стариком разговора не получилось. Тот отвечал односложно, оглядывался по сторонам, будто боялся увидеть в кабинете еще кого-то. Сжав колени, сцепив пальцы рук, старик уставился Демину в глаза и, кажется, даже моргнуть боялся, чтобы, не дай бог, не произошло чего-то, пока у него глаза будут закрыты. Единственное, что удалось из него вытянуть, так это подтверждение, что Николай у них в доме был, ночевал, наутро ушел и больше не появлялся. Поняв, что может идти, старик сразу расслабился, освобожденно вздохнул и, смахнув пот со лба, засеменил к выходу. И уже выйдя, закрыв за собой дверь, неожиданно вернулся.

— И то… Не забыть бы… Дружок-то Женькин… спер двести рублей.

— А ваш сын говорит, что он сам отдал Николаю эти деньги.

— Коли нож к горлу приставят — отдашь! — выкрикнул старик и захлопнул дверь, словно опасаясь, что его опять затащат в кабинет.

— Позовите Ивашкина! — успел крикнуть Демин.

— Что?! — опять заглянул старик.

— Соседа вашего позовите… Пусть войдет.

— А! Конечно, спасибо! — опять ожил старик. — Всех вам благ, спасибо!

Ивашкин вошел с подчеркнутой независимостью, поздоровался и остался стоять у двери, сжав в руках кепку.

— Проходите, присаживайтесь. — Демин показал на стул. — Чего там стоять-то?

— Ничего, я постою. — Ивашкин не сдвинулся с места, глядя на следователя красноватыми, воспаленными глазами.

— Нет, так не пойдет. — Демин поднялся, подошел к Ивашкину, взял его за рукав, подтащил к стулу и усадил. — Вот так-то лучше. Я смотрю, вам не часто приходится бывать в нашей конторе?

— Первый раз.

— Ну и как? Ничего?

— Ничего, — Ивашкин несмело улыбнулся. — Жить можно, — он обвел взглядом кабинет.

— Я тоже так думаю, — согласился Демин. — Потолки, правда, низковаты, но это не страшно, можно привыкнуть. Я вот почему вас пригласил… С соседом вашим, с Суховым, история неприятная вышла…

— Да уж куда неприятнее… Можно сказать, хуже не бывает.