— Значит… еще не все? Еще что-то будет?

— Будем вашего дружка разыскивать. — Демин усмехнулся. — Я просто обязан его найти, если он, конечно, существует на белом свете.

Сухов хотел что-то сказать, но сдержался. Кивнул на прощание, повернулся и, ссутулившись, пошел по тропинке вверх. Его узкая спина, обтянутая плащом, стоптанные туфли с налипшими комьями грязи вызывали жалостливое чувство. Так и не оглянувшись, Сухов преодолел подъем и начал медленно опускаться по ту сторону холма. Он будто постепенно уходил в землю — по колена, потом по пояс, некоторое время над тропинкой колыхалась его голова с мокрыми прядями спутанных волос, но вот исчезла и она.

У своего кабинета Демин обратил внимание на нескольких человек, явно ожидавших кого-то, — молодая женщина и двое мужчин, один из которых был весьма преклонного возраста.

— Вы ко мне?

— Нас вызывали повестками, — ответила женщина. — Там сказано, что к следователю Демину… По делу Сухова…

— Все понял. Я и есть Демин. Вы его жена?

— Да. Екатерина Васильевна… А это отец… И наш сосед. Ивашкин его фамилия, — женщина была побойчее мужчин.

Старик намеренно держался в отдалении, смотрел недоверчиво, будто заранее знал, что в этом доме его наверняка поджидает опасность. Ивашкин казался возбужденным, глаза его метались, но было в них больше любопытства, нежели опасения.

Демин пропустил Сухову вперед и закрыл дверь. И пока раздевался, вешал куртку на вешалку, стряхивал беретку, незаметно присматривался к женщине.

— Присаживайтесь, Екатерина Васильевна! Раздеваться не предлагаю, надолго не задержу. Вы, наверно, уже догадываетесь, о чем будет разговор?

— Да, мне Женя говорил.

В этой крепко сбитой, смугловатой женщине чувствовалось непоколебимое духовное здоровье, уверенность в том, что никто не сделает ей худого, да и не посмеет. Она поправила платок на голове, села поудобней и выжидающе посмотрела на Демина.

— Наверно, надо рассказать, как все произошло? — спросила она.

— Расскажите, — Демин понял, что женщина пришла ему на помощь. Он вспомнил слова Сухова о том, что жена привезла из деревни картошку, лук, и усмехнулся про себя, — казалось, она и сейчас сидит, поставив рядом с собой кошелку с деревенским провиантом.

Обстоятельно, невозмутимо женщина рассказала, как около двух недель назад ночью в их дом ввалился чуть живой, перемазанный муж с каким-то неизвестным ей парнем. Поначалу она хотела было их выставить, но с удивлением увидела, что они трезвые, и оставила ночевать. Утром ушла на работу, а вернувшись, мужа дома не застала. За несколько дней, пока он не появлялся, извелась, не знала, что и думать. Решила съездить в деревню к своей родне — нет ли там мужа. Он имел обыкновение иногда проведать тещу, тестя — те принимали его хлебосольно, и ему это очень нравилось. Но мужа в деревне не оказалось, и она вернулась домой.

— Скажите, Екатерина Васильевна, в тот вечер, когда ваш муж вернулся со своим дружком, между ними ничего не было сказано такого, что насторожило бы вас, показалось бы странным, необычным?

— Вроде нет… Я разозлилась тогда на Женю и слушать его не стала. Бросила им белье, подушки, они без меня укладывались.

— А в остальном все нормально, все в порядке? Потом вы ничего особенного не заметили?

— Как не заметила! Деньги отцовы пропали! Двести рублей как корова языком слизала! Когда Женька вернулся, я его потормошила слегка, он и признался, что дружок деньги прихватил. Как-никак двести рублей, жалко все-таки… Так что уж если вы того дружка найдете, надо бы как-то с него эти две сотни востребовать… Это можно?

— Если найдем — востребуем, — заверил Демин.