— Заткнись! — во всю глотку крикнула Роза. — Заткнись!

— Можно выжечь глаз, — продолжал я. — Можно прожечь кишки.

На Памелу Джейн, при всей ее возбудимости, мои слова произвели наименьшее впечатление — она привыкла к опасной работе с жидким стеклом. Но громадину Нормана Оепрея, казалось, вот-вот вывернет наизнанку.

Роза посмотрела на раскаленный металлический прут у себя в руке, перевела взгляд на Хикори, потом на меня.

— Ты пришел сюда в воскресенье делать приз — лошадь из золота и стекла, — сказала она. — Мне нужно золото.

Вот те раз, подумал я. Насколько я знал, золото для статуэтки не упоминалось в присутствии Розы. Я заказал его впрок, чтобы хватило на приз и еще немного осталось, но грабить дилижанс из-за эдакой малости не имело смысла. Либо Розу ввели в заблуждение, либо она сама обманулась, а об остальном позаботилось ее богатое воображение, но она все еще верила, что я так или иначе принесу ей богатство.

Адам Форс, не отрывая пальца от поршня шприца, одобрительно улыбался Розе.

Воспользоваться бы мне этой возможностью… Сейчас я больше всего нуждался в том, чтобы потянуть время. Вот если заняться фигуркой лошади…

— Золото еще не доставили, — сказал я. — Эта задержка выводит меня из себя.

Мой беспечный и одновременно недовольный тон все же не подвигнул Розу опустить понтию.

— Если я не сделаю приз к положенному сроку… — Я внезапно замолк, словно понял, что готов совершить чудовищную ошибку. — Впрочем, не важно, — добавил я, изобразив волнение, и Роза потребовала, чтобы я договорил.

— Ну, — сказал я, — все дело в золоте. Оно мне нужно для этого приза.

К бесконечной чести Памелы Джейн, она разом перестала хныкать и с ужасом и отвращением бросила мне в лицо, что мне бы, мол, подумать о вызволении Хикори, а не о призе для Челтнемских скачек.

— Как вы можете? — воскликнула она. — Это мерзко.

— Золото привезут из ювелирной лавки, — сказал я.

Роза, поколебавшись, спросила:

— Когда?

Я ответил, что не скажу.

— Еще как скажешь, — произнесла она, угрожающе поднеся ко мне раскаленную понтию.

— В одиннадцать, — поспешил я с ответом. Соврал убедительно. — Дайте мне заняться лошадью, — чуть ли не взмолился я. — Когда закончу, скажу, где, по-моему, может находиться пленка. А вы обещайте отпустить Хикори, как только получите золото.

— Ушам своим не верю, — беспомощно произнесла Памела Джейн.

Она не могла понять, почему я так легко сломался. Она не видела, что мера моего успеха равна глубине ее презрения к моей особе.

Роза глянула на свои часики, выяснила, что золота ждать придется в течение часа, и пришла к неверному выводу, будто может себе это позволить.

— Ладно, делай свой приз, — распорядилась она. — Когда привезут золото, по всей форме распишешься в получении, а не то мы медленно поджарим твоего Хикори.

Она велела Памеле Джейн сесть в кресло. Адам Форс приставил к ее шее страшную иглу, а Норман Оспрей тем временем обмотал ей лодыжки лентой.

Памела Джейн с ненавистью на меня посмотрела и заявила, что не станет мне помогать ни с лошадью, ни вообще. Роза одобрила ее решение, сказав, что я всегда был трусом.

Я вовсе не собирался работать над призовой фигуркой под присмотром Розы, размахивающей раскаленной понтией.