– Скорее, а то лопну, – приговаривал он, пока минут через десять не сообразил, что уж что‑что, а перспектива лопнуть в этом одеянии ему не грозит. В конце концов он решил, что если немного поспит, то мышцы расслабятся и избавиться от этих предметов туалета будет легче. Полковник забрался под куст и затих.

Коммандант Ван Хеерден с чувством удовлетворения и одновременно сожаления, обозревал из башни броневика то, что осталось от имения «Белые леди».

– Ну что, сержант, теперь не сомневаетесь в том, что они действительно диверсанты? – спросил он сержанта Брейтенбаха.

– Нисколечко, – ответил сержант. – Там в конюшне столько гелигнита, что можно было бы взорвать половину Пьембурга.

Коммандант Ван Хеерден поспешно нырнул в броневик. Было слышно, как он скомандовал водителю отъезжать отсюда ко всем чертям подальше. Сержант Брейгенбах обошел бронетранспортер и подошел к задней его дверце.

– Не волнуйтесь, – сказал он комманданту, – не взорвется. Кто‑то его весь облил водой.

– Точно? – переспросил коммандант. Сержант Брейтенбах заявил, что не быть ему на этом месте, если не так, после чего коммандант вылез из броневика и уставился на дымящиеся развалины. – Пожалуй, стоит вызвать пожарных, – сказал он. – Хватит с нас взрывов. И кроме того, надо как можно быстрее произвести подсчет тел.

– Сколько там должно было быть подозреваемых? – спросил сержант.

– Одиннадцати хватит, – ответил коммандант и снова забрался в бронетранспортер, чтобы немного поспать.

У въезда в то, что когда‑то было ее имением, такси миссис Хиткоут‑Килкуун остановили сержант и несколько полицейских, вооруженные автоматами.

– Извините, мадам, – сказал сержант, – но приказ есть приказ. Въезд запрещен.

– Но я тут живу! – Несмотря на охватившее ее отчаяние, миссис Хиткоут‑Килкуун все же попыталась изобразить подкупающую улыбку.

– Больше не живете, – ответил сержант. – В этом доме никто уже жить не сможет.

Миссис Хиткоут‑Килкуун поплотнее закуталась в жакет: ее внезапно охватила дрожь. Вдобавок ко всем ее несчастьям таксист отказывался везти ее дальше, пока она не заплатит.

– Но мне нечем платить, – умоляла она. – Вот все, что у меня осталось, – и она показала на поднимавшиеся над азалиями клубы дыма, от которых ночь становилась еще темнее.

– Вы обещали мне двойную плату за то, чтобы я вас сюда довез, – требовал таксист. – Я за просто так не езжу.

– Мне нечем платить, – устало проговорила миссис Хиткоут‑Килкуун.

– Посмотрим, – ответил шофер и развернул машину. Отъехав на полмили, он съехал с дороги и пере брался на заднее сиденье.

– Ну что ж, так будет честно, – пробормотала миссис Хиткоут‑Килкуун, чувствуя, как его грубые руки неуклюже путаются у нее в белье.

Глава шестнадцатая

Чувства констебля Элса, наблюдавшего за концом «Белых леди», не были столь противоречивы, как у комманданта. Ему вообще несвойственна была раздвоенность натуры. Если он о чем и сожалел, то только о том, что его усилия выкурить обитателей особняка завершились столь всесокрушающим успехом. Он все же надеялся, что пламя заставит хотя бы некоторых из оставшихся в живых членов «клуба Дорнфорда Иейтса» спасаться бегством через открытую степь, и тогда их можно было бы, не торопясь, перестрелять там по‑человечески.