– Мне это не показалось чувством юмора, – сказал майор, до сих пор не вполне еще пришедший в себя после встречи с коммандантом.

Лично мне кажется, что мы должны быть благодарны за маленькие подарки судьбы, – сказал по лковник. – По‑моему, эта скотина все‑таки не приедет. – И полковник вышел в расположенный позади дома двор, где Харбингер вываживал крупную черную лошадь. – Все готово на завтра, Харбингер? Фокс в хорошей форме?

– Сегодня утром гонял его на пробежку, – ответил Харбингер, худой человек с короткой стрижкой и узко поставленными глазами. – Он довольно резво бежал.

– Отлично, отлично, – сказал полковник. – Что ж, утром выезжаем как можно раньше.

Миссис Хиткоут‑Килкуун, остававшаяся в доме, никак не могла понять причины отсутствия комманданта.

– А вы уверены, что спрашивали в той самой гостинице? – допрашивала она майора.

Я зашел в магазин и спросил, где гостиница, – объяснял ей майор. – Продавец попытался всучить мне кровать. Похоже, он почему‑то решил, что мне нужно именно это.

– В высшей степени странно, – проговорила миссис Хиткоут‑Килкуун.

– Я сказал, что кровать мне не нужна, – продол жал майор. – В конце концов он показал мне гостиницу, она прямо через дорогу.

– И там о нем ничего не слышали?

– Там совершенно ничего не слышали о человеке, которого звали бы коммандант Ван Хеерден.

– Может быть, он приедет завтра, – с тоской в голосе сказала миссис Хиткоут‑Килкуун.

Глава восьмая

Хотя коммандант Ван Хеерден даже и не подозревал о тех зловещих событиях, что развернулись в его отсутствие в Пьембурге, тем не менее первую ночь на курорте в Веезене он провел без сна. Прежде всего, ему страшно действовал на нервы сильный запах серы. А кроме того, один из находящихся в комнате многочисленных кранов время от времени вдруг разражался каплей, предпочитая делать это через неравные интервалы. Коммандант попытался избавиться от серной вони, разбрызгав по комнате дезодорант, который он прихватил специально для того, чтобы ненароком не оскорбить обоняние миссис Хиткоут‑Килкуун. Однако получившаяся в результате смесь запахов оказалась гораздо противнее, чем аромат одной только серы. К тому же у комманданта от нее начали слезиться глаза. Он поднялся и открыл окно, чтобы проветрить комнату, но налетели комары. Коммандант снова закрыл окно и, включив свет, тапочкой перебил комаров. Только он улегся в постель, как из крана сорвалась вниз очередная капля. Ван Хеерден снова встал, затянул изо всех сил все шесть кранов и лег опять. На этот раз он уже почти было заснул, когда водопроводные трубы вдруг глухо зарокотали и завибрировали – где‑то образовалась воздушная пробка. С этим коммандант уже ничего не мог поделать и поэтому просто лежал, слушал гудение труб и наблюдал, как восходит луна из‑за матового стекла окна, казавшаяся как бы окутанной туманом. Уже на рассвете он наконец заснул, но в половине восьмого его разбудила цветная служанка, принесшая чашку чая. Коммандант уселся на кровати и начал пить. Он сделал несколько глотков, прежде чем почувствовал, что чай на вкус просто ужасен. Сознание его мгновенно пронзила мысль, что он стал жертвой попытки отравления, но потом он понял, что отвратительный вкус чая объясняется присутствием все той же серы. Коммандант почистил зубы, но вода, которой он полоскал рот, была столь же омерзительной на вкус. Окончательно разозлившись, коммандант умылся, оделся и пошел в «Насосную» завтракать.

– Фруктовый сок, – ответил он официантке, поинтересовавшейся, что коммандант будет пить.