|
Такое вот дело. Трудное, но я как раз такие люблю. Однако вернемся к нашим баранам. "Нестле" столковалась с Кюссмихом и они поделят золотой кофе. Мамочек и деточек финансировать перестанут. Эксперты усомнятся в своих заключениях. Кюссмих подарил вам замок, чтобы, допустим, продемонстрировать свою силу. Мол, ничего ему не сделают. Подарить семье, изменить номинального владельца собственности - это было бы шито белыми нитками. Нужен был иностранец, заслуженный, но - скажем так - с оттенком двусмысленности. Вы не обидитесь? Чтобы в случае чего можно было сказать: пожалуйста, было кому дарить, все по заслугам, а если дело повернется иначе, сменить пластинку: мол меня ввела в заблуждение видимость, были серебряные ложечки и еще кое-что. Так повернули бы игру против вас. Вы интересовались покупкой дома! Вы подходили им как нельзя лучше, ведь вы не какой-нибудь шалопай; но, разрешите спросить, почему вы согласились принять замок вместе с этими сундуками? Сундуки добили вас окончательно... - Как же я мог отказаться? Я не видел причин. Да и неучтиво как-то - брать подаренное, но с разбором... ведь это обида для дарителя... - Я так и думал. Но сундуков ни один суд не проглотит. Знаете, что в них? - Мне сказали, произведения искусства... - Разве что сверху. Это же курам на смех. У меня тут дарственная, ксерокс. О содержимом сундуков ни слова. - Адвокат Трюрли сказал, что там какие-то картины и что их передача мне в собственность требует особого оформления... - Еще бы, ведь там главные части аппаратуры для производства золотого кофе. Дареному коню в зубы не смотрят, но этот конь был троянский! Вам пришлось хранить то, из-за чего шел настоящий спор, закулисный! - Да что вы! Я и не заглядывал в эти сундуки... - Ну да, вы порядочный человек. Вы подписали, вы дали слово, это о вас хорошо свидетельствует, может, где-нибудь еще вам и поверили бы, только не здесь. Их версия такова: вы пытались воспользоваться безвыходным положением Кюссмиха, чтобы сколотить состояние. - Трюрли говорил что-то в этом роде. - Вот видите! - Но объясните мне, почему Кюссмих, подаривший мне то, чего вовсе не хотел дарить, выйдет сухим из воды, а я нет? - Видите ли, тут дело вот в чем. Допустим, кто-то приходит к вам с большим сундуком и говорит, что убил тетку, в сундуке - ее тело вместе с бриллиантами, и если вы спрячете их у себя, он поделится с вами добычей, - только помогите закопать тетку. Потом оказывается, что он обманул вас. В сундуке одни кирпичи. Он не будет нести ответственность - да и за что? За то, что он вас обманул? Но он ничего не получил от вас при помощи этой лжи. Он скажет, что пошутил, - а вам расхлебывать кашу. Вы согласились стать сообщником убийства постфактум, пообещав спрятать награбленное, а также помочь в захоронении трупа. Это наказуемо. Попытка сообщничества рost homicidium <после убийства (лат.)>, а также посредничества в реализации награбленного. - Вы усматриваете тут какую-то аналогию с моей ситуацией? - Да. Они это очень хитро придумали! И вы еще согласились, чтобы неведомо сколько уполномоченных Кюссмиха следили, как вы соблюдаете условия дарственной! Сказать вам, что вы увидите в замке, если выберетесь туда? Толпу, господин Тихий! Если вам кое-куда приспичит, они вправе сопровождать вас до самого туалета, а также быть рraesentes aрud actum urationis или defecationes <присутствовать при мочеиспускании или же удовлетворении большой нужды (лат.)>, поскольку документ, который вы подписали и позволили заверить подписями двух свидетелей, каких бы то ни было исключений не предусматривает. |
