Ждать ему пришлось недолго. Дверь открылась, и Петр Порфирьевич с озабоченным видом вышел на улицу и свернул к стоянке. Леня купил первую попавшуюся газету и неторопливым шагом направился вслед за заказчиком.

Петр Порфирьевич достал из кармана брелок, нажал кнопку, и новенький синий седан приветливо подмигнул ему фарами. Затонский сел за руль. В этот момент Леня приблизился к стоянке, достал телефон, но прежде чем поднести его к уху, незаметно сделал несколько снимков, на которых запечатлел не только заказчика, но и его автомобиль. Особенно Маркиз постарался, чтобы на снимок попали номера автомобиля.

После встречи с заказчиком Леня принял свой обычный вид и поехал на Измайловский проспект. Оставив машину на стоянке, он направился в заведение с романтическим названием «Дольче вита», расположенное в просторном полуподвале. Спустившись по ступеням и толкнув входную дверь, Маркиз оказался, как нетрудно догадаться по названию, в итальянском ресторане.

Леня любил итальянскую кухню, но в этот ресторан он пришел не из-за лазаньи или спагетти с морепродуктами. И даже не из-за кофе, который здесь, кстати, варили отлично.

Дело в том, что несколько лет назад в этом помещении располагалось совсем другое заведение — бильярдная «Касабланка». Когда-то Леня неплохо играл в бильярд. Его покойный друг и учитель Аскольд говорил, что бильярд очень полезен для людей их профессии, ибо он обостряет внимание и дисциплинирует ум. Тогда-то Маркиз и стал завсегдатаем «Касабланки» и, опять же благодаря Аскольду, познакомился с еще одним постоянным посетителем — Иваном Игнатьевичем.

С тех пор утекло много воды, и не только воды. Леня перестал играть в бильярд — у него на это просто не было времени. «Касабланка», по крайней мере, дважды сменила хозяев, а заодно и профиль. Из бильярдной она превратилась в обычное кафе, а позже — в итальянский ресторан. И только две вещи остались неизменны: во-первых, здесь по-прежнему прекрасно варили кофе, и, во-вторых, практически в любое время с сентября по май здесь можно было застать Ивана Игнатьевича.

У старичка было свое постоянное место — столик в дальнем углу заведения. Хозяева и персонал так привыкли к нему, что не разрешали занимать этот столик посторонним посетителям. Иван Игнатьевич стал достопримечательностью ресторана, его непременным атрибутом, как прежде он был непременным атрибутом бильярдной.

Леня уверенно направился к угловому столику, за которым с непременной чашкой кофе сидел старичок самого благообразного вида, которого можно было принять за отставного дирижера симфонического оркестра или престарелого профессора.

В действительности Иван Игнатьевич в не столь отдаленном прошлом был вором-домушником высочайшей квалификации, о чьих похождениях в узком кругу рассказывали легенды.

В далеком восьмидесятом году он обчистил квартиру подпольного миллионера, владельца цеха по пошиву почти настоящих американских джинсов, расположенного в глухой деревне под Тихвином. Миллионер коллекционировал антикварную мебель и однажды присмотрел в магазине удивительно красивый платяной шкаф из карельской березы, по самым достоверным сведениям, принадлежавший знаменитой балерине Матильде Кшесинской.

Исторический шкаф доставили к миллионеру на дом, а вечером, когда хозяин вместе с женой отправился на премьеру в Большой драматический театр, из его квартиры вынесли шкатулку с драгоценностями. Как позднее выяснилось, в шкафу любвеобильной балерины имелось потайное отделение, в котором она прятала своих любовников. В этом-то отделении и укрылся Иван Игнатьевич перед тем, как шкаф отправили покупателю, дождался, пока миллионер отправится в театр, и без проблем проделал остальную работу.

Кстати, билеты в БДТ, которые в те времена были большим дефицитом, он сам же и продал доверчивому миллионеру через своего знакомого.