Гибель ее была нелепа и невероятна, как и вся жизнь русской бедуинки. В 1904 году невиданной силы ливни обрушились на оазис Айн-Сайфа, где в то время жила Изабелла. Мощные потоки мутной воды, сметая все на своем пути, в мгновение ока уничтожили глиняные хижины, превратив в грязное месиво когда-то процветающий оазис. В живых не осталось никого. Изабелле было тогда 27 лет.

«Загадкой святой Руси», перекинувшей мостик к мусульманскому братству», называли эту девушку в Северной Африке. В последние годы в странах Магриба возродился интерес к творчеству Изабеллы Эберхарт. Вышла ее биография, несколько томиков нашей соотечественницы, писавшей на французском, быстро разошлись с прилавков книжных магазинов. У нас же она по-прежнему никому не известна…

Пройдя несколько часов после привала в оазисе, наш небольшой караван, выдержав натиск сирокко, подошел к границам песка и соли. Дальше идти было нельзя: острые осколки кварцитов могли серьезно покалечить ступни верблюдов. Мы спешились и, пошатываясь, какое-то время привыкали к земной тверди. Справа от нас несколько туарегов, укутанных в синие одежды, седлали верблюдов для дальнего перехода. У одного висел на поясе меч с рукоятью в виде буквы Т – в честь царицы Танит, покровительницы их матриархальных отношений. Женщины и сейчас главенствуют в их обществе и сами выбирают себе мужей – этот обычай у этнографов называется полиандрией. Изабелла знала об этом и хотела хоть немного пожить жизнью этих людей, к которым стремилась весь свой короткий век.

Мы решили немного отдохнуть от пустыни и повернули на запад, к «границам обитаемого мира» – Ойкумены, как называли его древние греки. Там, на западе, за полупустыней, покрытой фиолетовым марокканским ковылем и полынью, жемчужиной из сказок «Тысячи и одной ночи» поднимались над песками минареты Кайруана, волшебного города на перекрестке торговых путей Северной Африки…

В Кайруане

Кайруан – город, возникший как фата-моргана среди полупустынь Центрального Туниса, удаленный на 50 километров от порта эль-Кантауи на востоке и на те же полсотни километров от предгорий Атласа на западе, хранит множество древних традиций. Нас же ждали персидские ковры. На одном из них свободно мог летать Хоттабыч – настолько прочными, надежными и красивыми делают их на протяжении столетий местные мастера.

– Не знаю, как ваш Хоттабыч, – смеется свободно говорящий по-русски Нурдин, бербер по национальности, с ярко-синими глазами и внешностью сильно загоревшего скандинава, управляющий торговой мастерской, расположенной у самой стены Медины, старого центра Кайруана, – а космонавты вполне могут довериться качеству наших ковров, на них даже в космос летать можно – до ста тысяч узлов на квадратный метр. Такая вязка выдержит полет в безвоздушном пространстве… Особенно это касается очень модных сейчас берберских ковров однотонной вязки с геометрическим узором по углам. Их почему-то особенно любят русские. А чаще женщины делают узоры, которые воспроизводят по памяти, после того как возвращаются из мечети с молитвы. Там, в мечети, они находят на стенах множество тем для изображения на ковре.

Чаще всего делают ковры размером 2,5×l,5 метра из овечьей шерсти, и уходит на это занятие четыре месяца. Есть традиционные ковры с узорами, и есть без узоров – берберские, или мергум. Они обычно состоят из сорока тысяч узлов на квадратный метр.

Уходит на них по 20 кг шерсти.