Другой источник комизма, выявляемый в наших собственных превращениях энергии, лежит в отношении к будущему, которое мы привыкли предвосхищать нашими представлениями о том, что нас ожидает. Полагаю, что в основе каждого нашего представления об ожидаемом событии лежит некая количественная затрата, которая, следовательно, уменьшается в случае разочарования на определенную величину. Сошлюсь здесь, опять-таки, на замечания выше относительно «мимики представлений». Мне кажется, впрочем, что легче доказать в случаях ожидания фактическую мобилизацию затрачиваемой энергии. Для целого ряда случаев хорошо известно, что моторные приготовления создают выражение ожидания – прежде всего там, где ожидаемое событие требует от человека подвижности. Эти приготовления целиком поддаются комическому определению. Когда готовлюсь поймать брошенный мне мяч, я напрягаю в своем теле мышцы, которые способны придать мне устойчивость. А те излишние движения, которые я сделаю, если пойманный мяч оказывается слишком легким, смешат зрителей. Из-за ожидания увесистого мяча я был предрасположен к чрезмерной двигательной затрате. Точно так же обстоит дело, когда я вынимаю из корзины плод, который считаю тяжелым, но который представляет собой подделку из воска. Моя рука поднимается несоразмерно высоко и выдает этим движением, что я приуготовил слишком большую иннервацию, а потому надо мной смеются. Известен по меньшей мере один случай, когда эта затрата ожидания может быть непосредственно предъявлена и измерена физиологическим экспериментом над животными. В опытах Павлова по выделению слюны собакам с фистулами слюнных желез показывали различные продукты. При этом выяснилось, что количество выделенной слюны менялось в зависимости от того, обманули или усилили условия опыта ожидания собаки от показанной пищи.

Даже тогда, когда ожидаемое событие предъявляет требования только к моим органам чувств, а не к подвижности, я могу предположить, что ожидание вызывает определенный расход моторной энергии для напряжения чувств и для недопущения других (неожиданных) впечатлений. Вообще сосредоточение внимания нужно воспринимать как моторный процесс, соответствующий определенной затрате энергии. Я должен далее предположить, что подготовительная деятельность ожидания связана с величиной ожидаемого впечатления. Но мимически я воображаю размеры этого впечатления путем большей или меньшей подготовительной затраты, не ожидая его самого (и в случае рассказа, и в случае домысливания). Затрата ожидания складывается, разумеется, из нескольких элементов. Мое разочарование тоже опирается на ряд факторов, а не только на то обстоятельство, что случившееся эмоционально больше или меньше, чем я ожидал. Учитывается также и то, заслуживает ли оно того интереса, который я проявил в ожидании. Таки я приучаюсь считать, помимо затрат энергии на отображение величины (мимика представлений), затрату на напряжение внимания (затрата ожидания), а в иных случаях и затрату абстракции. Правда, все прочие виды затрат можно легко свести к затрате на определение величины, так как более интересное, более яркое и даже более абстрактное суть особые формы – частные вариации – величины. Если добавить, что, согласно Липпсу и другим классическим авторам, количественное – а не качественное – различие рассматривается в первую очередь как источник комического удовольствия, то в целом мы порадуемся тому, что избрали комизм движений исходным пунктом нашего исследования.

Липпс в своей книге, которая неоднократно цитировалась на этих страницах, пытается, развивая кантовское положение о комическом «как ожидании, которое вылилось в ничто», вывести комическое удовольствие из ожидания как такового.