|
– Парень поступает пока ко мне на камбуз. А мне там не нужен безрукий! Матросы засмеялись, но грести меня больше никто не пытался заставить. Несколько позже я понял: ты можешь быть хоть фермером, хоть сапожником, но для флота ладони требуются совершенно особенные. И приобрести их можно, лишь наращивая мозоли на мозолях: от весел, от канатов, от драяния палубы и от штопки парусов, от всего, что и составляет флотскую жизнь. – Ты прямо как капитан плывешь! – подначил меня по пути к бригу рыжеволосый. – Сидишь себе, а на коленях корзина со вкуснятиной! Это ты себе в дорогу припас, юнга Джон? Правильно: не солонину же тебе жрать вместе с остальной братвой! Матросы хрипло загоготали своими продутыми морскими ветрами глотками и мне стало неуютно. Я собрался было оправдаться, но Мерфи похлопал меня по плечу. – Тише, Моррисон! Это нашей губернаторше, – объяснил он. – Пока шли сюда от Лондона, ее настолько укачало, что леди Даже не смогла сойти на берег! Ей очень плохо, и леди требует хотя бы сухопутной еды! Да побольше, побольше! Морская болезнь, что поделаешь. В ответ снова раздался хохот. Из дальнейшего разговора я уяснил только, что на «Устрице» есть пассажиры, в том числе жена губернатора Ангильи. На эту леди неизвестная мне «морская болезнь» оказывала удивительное действие, выражавшееся в чудовищном аппетите. Всего через пару дней я понял причину смеха: когда сам от морской болезни пару дней не мог проглотить даже куска сухаря и ходил по палубе, шатаясь, словно пьяный. Мне многое, очень многое предстояло понять. Оказавшись на палубе, я снова удивился размерам корабля: до противоположного борта было всего несколько шагов! Еще меня поразили мачты. Я думал, что это просто обтесанные стволы деревьев, которые поставили стоймя и укрепили такелажем, но мачты оказались обшиты толстыми брусками и скреплены железными обручами, словно бочки. Больше я ничего рассмотреть не успел, потому что получил хороший тычок в спину. – Не стой столбом! Видишь корму? – рыжий Моррисон на всякий случай показал ее мне, деревенщине, пальцем. – Отнеси снедь губернаторше, да не забудь постучать! Я послушно направился к кормовой надстройке, прикидывая, что надо бы заодно и к себе в каюту заглянуть – кинуть узелок и шляпу, чтобы не сдуло в воду ветром. Наивный, я полагал, что буду жить в каюте! Навстречу мне попался лохматый, босоногий паренек моих лет и я спросил у него, где найти губернаторшу. Вместо ответа он, воровато оглянувшись, сложил руки на груди и смерил меня надменным, как ему казалось, взглядом. – Ты кто такой? – Джон. Меня взяли юнгой. – Вот оно что! – парень снова быстро оглянулся. – И сколько тебе, юнга, лет? – Шестнадцать. – Мне тоже… Но я раньше тебя попал на «Устрицу», а значит, я старший! Понял? И еще… – он подошел в упор и вдруг на секунду показал мне нож, который ловко прятал в рукаве. – Никогда не связывайся с кокни, деревенщина! Будь я проклят, если не я теперь твой начальник! Что тут было делать? Я аккуратно поставил корзину на палубу и вытащил из за пазухи свой нож. Он достался мне от деда и был раза в полтора длиннее, чем у нахала. Парень тут же отпрыгнул и пригнулся, готовый к драке. – Не знаю, кто такие кокни, но нож у меня, как видишь, тоже есть, – как мог спокойно сказал я. – Капитан приказал мне слушать кока Мерфи, и значит, мой начальник – он. Так меня зовут Джон Мак Гиннис, а тебя? – Роберт Летбридж, – юнга понял, что я не нападу, и выпрямился. – А ты парень с норовом. Хороший нож, только лучше спрячь, пока боцман или кто нибудь еще не увидел. Могут отобрать. Лучше знаешь, что? Сыграем потом на него в кости. Я поставлю свой и еще хорошие сапоги, идет? Я хотел отказаться, но тут распахнулась дверь и из кормовой надстройки вышел высокий, широкоплечий брюнет с орлиным носом. |
