|
Он посмотрел на меня из под полей красивой, украшенной перьями шляпы, и я заметил, что глаза у него разного цвета. Левый – голубой, а правый – ярко зеленый. – О, пища для больной леди! – воскликнул он, едва не споткнувшись о корзину с едой. – Зелень, овощи, окорок, речная рыба! Несите же ей скорее, леди уже час, как стонет от голода! Незнакомец говорил с сильным французским акцентом. Я снял шляпу и поздоровался, не забыв и представиться. Дед Джон говорил, что хорошие манеры никогда не могут повредить. В ответ француз ловко щелкнул себя по шляпе ногтем. – Что ж, юнга, зови меня мсье Клод Дюпон! Можешь дать мне на минуту этот нож, который ты так непринужденно держишь в руке, будто собираешься вспороть мне живот? Ничего не оставалось, как выполнить его просьбу. Француз взял нож и прикрыл глаза. Роб – так уж прозвали Роберта на «Устрице» – тихонько пихнул меня в бок и подмигнул. – Этот нож видел немало! – Дюпон с улыбкой вернул его мне. – Люблю подержать в руках вещи с историей. Я буканьер, родился в Вест Индии, и весьма уважаю оружие. Ты умеешь с ним обращаться? – С ножом? – не понял я. – Да что тут уметь. Можно резать, а можно колоть. – Сдается мне, что тот, кому нож принадлежал раньше, управлялся с ним неплохо. Что ж, плавание нам предстоит долгое – может быть, я и научу тебя чему нибудь, – француз, не прощаясь, прошел мимо. – Эй, мистер Гаррис! Где, черт возьми, наш капитан?! Ветер уже меняется! Я не собираюсь вечно торчать в этой речушке! – Он всегда такой, этот Дюпон, – пояснил мне Роб. – Странный, но лихой парень. А еще немного колдун… Обещал показать, как стреляют буканьеры. – Кто такие буканьеры? – Буканьеры – это… – Роб осекся, глядя мне за плечо, и расплылся в улыбке. Я оглянулся и увидел девчонку, нашу ровесницу или даже немного младше. Она шла к нам по палубе напрямик, не глядя по сторонам, так что даже толстяку Моррисону пришлось посторониться. При этом она нахально меня рассматривала. – Кристин, это Джон! – закричал Роберт, тыча в меня пальцем. – Мой друг! Будем спать в одном гамаке – лишнего то нет! Джон, это Кристин, служанка губернаторши. – Поздравляю! – хмыкнула девчонка, подойдя. – А вам, мистер Джон, сочувствую. Берегите карманы, если собираетесь ночевать вместе с мистером Летбриджем. Это еда для леди Блейк? – Да! – я, спохватившись, поднял корзину. – Я должен отнести… – Сама отнесу! – Кристин с неожиданной ловкостью выхватила у меня снедь. – Госпожа соскучилась, наверное, не на кого покричать. Чертовка собирается играть больную все плавание. Ставлю пять реалов: муж просто счастлив был пожить без нее! Поправив выбившийся из под шляпки рыжеватый локон, она оглянулась на меня в дверях и скрылась. – Ты, шотландец! – Роб неожиданно толкнул меня. – Не засматривайся! – Да я не засматриваюсь. Ты лучше скажи, почему я карманы должен беречь? – Шутит она! – он немного смутился, но тут же затараторил: – Я кокни! Понял? Ничего ты не понял! Я из Лондона, браток, с самых низов. Родился на мостовой и жил на мостовой. Настоящий кокни! А у нас все просто: как потопаешь, так и полопаешь. Кто за вещами плохо следит, тому вещи не нужны. И все такое, – Роб отодвинулся. – Но здесь то – другое дело! Скучновато, тесновато, но мы же все вместе. Через океан поплывем! Тут мы одна семья! Хотя и скучновато… Просто Лондон – это, брат, такой город! Не ферма твоя. Я понял, что не от хорошей жизни Роб подался в юнги. И про себя решил все сколько нибудь ценное всегда носить при себе – пока не присмотрюсь к нему, да и к остальной команде поближе. Еще я понял, что Роберт влюблен в эту странную Кристин, с таким непочтением относящуюся к своей хозяйке. |
