|
С порога за этой сценой наблюдал дежурный городовой. Кажется, Фаддеич с ним перемигивался. Четверо были все мужики за сорок и говорили на яки с уклоном в татарщину, как обычно изъяснялись на Острове турки, работающие в "Арабат-ойл-компани". -- Гив май хэнд, ага, -- попросил Лучникова пленник. -- Кадерлер вери мач, пжалста, Лучников-ага. Лучников отпустил руку и дал им всем выйти из ниши, одному, другому, третьему, а на четвертого показал сыну. -- Поинтересуйся, Антон, откуда джентльменам известно наше имя. Мальчик быстро пошел за четвертым и в середине зала мгновенным и мощным приемом каратэ зажал его. Лучников пришел в восторг. Этот прием был как бы жестом дружбы со стороны Антона: несколько лет назад они вместе брали уроки каратэ. -- Откуда ты знаешь моего отца? -- спросил Антон. -- Ти Ви... яки бой... Ти Ви... юк мэскель... кадерлер... маярта... сори мач... -- кряхтел четвертый. -- Он тебя на телевизии видел, -- как бы перевел Антон. -- Извиняется. -- Отпусти его, -- сказал Лучников. Он хлопнул сына по плечу, тот ткнул его локтем в живот, а Памела, хохоча, шлепнула обоих мужчин по задам. Четверо мигом улетучились из "Калипсо". Городовой, засунув руки за пояс с мощным кольтом, вышел вслед за ними. Симфи-пипл аплодировал. Сцена получилась, как в вестерне. Молодым огнем сияли глаза Фаддеича. Они выпили шампанского. Памела с интересом посматривала на Лучникова, должно быть, прикидывая, была ли у него Кристина и что из этого вышло. "Очевидно, возможен был и другой вариант", -- решил Лучников. Антон рассказывал Фаддеичу разные истории о каратэ, как ему пригодилось его искусство в разных экзотических местах мира. Фаддеич серьезно и уважительно кивал. Когда они втроем вышли на улицу, обнаружилось, что три колеса дедушкиного "лендровера" пропороты ножом. "Неужели СВРП занимается такими мелкими пакостями? -- подумал Лучников. -- Может быть, сам Иг-Игнатьев? На него это похоже". К ним медленно, все та же шерифская кинематографическая походочка, подходил городовой. Рядом кучкой брели присмиревшие четверо злоумышленников. -- Видели, офицер? -- Лучников показал городовому на "лендровер". -- Эй, вы, -- позвал городовой четверых. -- Расскажите господам, что вы знаете. Четверо сбивчиво, но с готовностью стали рассказывать. Оказалось, что они попросту шли в "Калипсо" повеселиться, когда к ним подошел какой-то ага, предложил 200 тичей... 200 тичей? Вот именно-- двести... и попросил попугать "щенка Лучникова". Ну, настроение было хорошее, ну вот и согласились сдуру. Оказалось, что этот ага все время сидел в "Калипсо" и за всей этой историей наблюдал, а потом выскочил перед ними на улицу, проткнул даггером шины у "лендровера", сел в свою машину и укатил. Ярко-желтый, ага, сори мина, старый "форд", кадерлер. -- А какой он был, тот ага? -- спросил Лучников. -- Вот такой? -- И попытался изобразить Игнатьева-Игнатьева, как бы оскалиться, расслюнявиться, выкатиться мордой вперед в ступорозном взгляде. -- Си! Си! -- с восторгом закричали они. -- Так, ага! -- Вы знаете того? -- спросил городовой Лучникова. -- Да нет, -- махнул рукой Лучников. -- Это я просто так. Должно быть, псих какой-нибудь. Забудьте об этом, офицер. -- Псих -- это самое опасное, -- наставительно проговорил городовой. -- Нам здесь психи не нужны. У нас тут множество туристов, есть и советские товарищи. Тут на груди у него забормотал и запульсировал уоки-токи, и он стал передавать в микрофон приметы "психа", а Лучников, Антон и Памела зашли за угол, где и обнаружили красный "турбо" в полной сохранности. |
