– Где она? – хрипло проговорил он. – Где моя дочь? Каким образом, черт побери...

– Она у себя в комнате. – Отто хотел было пойти в спальню Джудит, но я преградил ему путь.

– Одну минуту, мистер Джерран. Я должен сначала взглянуть... Сами понимаете.

Он посмотрел на меня исподлобья, затем нетерпеливо кивнул в знак того, что он понимает, хотя я и сам не знал, что именно следует понимать, и проговорил:

– Только поживей.

– Несколько секунд, не больше. – Посмотрев на Мэри Стюарт, я произнес:Налейте мистеру Джеррану бренди.

На все, что мне нужно было сделать в комнате Джудит Хейнс, ушло не больше десяти секунд. Я не хотел, чтобы Отто заинтересовался, почему так заботливо завернуты в ткань бутылка и пузырек. Держа обе емкости за горлышко, я осторожно размотал полотенце, поставил бутылки на видное место и позвал Джеррана. Послонявшись по комнате с подобающим выражением скорби, издавая при этом жалобные звуки, он не стал протестовать, когда я взял его под руку и стал убеждать, что в этой комнате ему не стоит оставаться.

– Разумеется, самоубийство? – спросил он меня в коридоре.

– В этом нет никакого сомнения.

– Господи, как я казню себя... – вздохнул он.

– Вам не в чем себя упрекнуть, мистер Джерран. Вы же сами знаете, как она переживала, узнав о смерти мужа. Обыкновенная старомодная тоска.

– Хорошо иметь рядом такого человека, как вы, в столь трудные минуты, изрек Отто. Я скромно промолчал, подведя его к столу, где для него был приготовлен стакан бренди, и спросил:

– А где остальные?

– С минуты на минуту придут. Я бежал впереди.

– Почему Лонни и оба его спутника так долго вас искали?

– День для съемок был великолепный. Снимали натуру. Постоянно перемещались с места на место. Каждый новый кадр был лучше предыдущего.

Потом пришлось заняться этими спасательными работами. Господи, ну невезучая же наша экспедиция!..

– Спасательные работы? – спросил я удивленно, пытаясь скрыть холодную дрожь, пробежавшую по спине.

– Хейтер. Получил травму. – Отпив из стакана, Отто покачал головой, давая понять, сколь тяжело бремя забот, навалившееся ему на плечи. – Они со Смитом карабкались по склону, и тут Хейтер сорвался и упал. Не то растяжение, не то перелом лодыжки, точно не знаю. Они видели, как мы двигались по дороге Лернера примерно в том же направлении. Правда, оба они находились гораздо выше нас. Хейтер, похоже, уговорил Смита продолжать путь, сказал, что позовет нас на помощь. – Снова покачав головой, Отто допил свой стакан. – Вот дурак!

– Не понимаю, произнес я. Послышался шум мотора приближающегося снегохода.

– Вместо того чтобы лежать и ждать, когда мы к нему подойдем поближе, он попытался спуститься. Ясное дело, поврежденная щиколотка дала о себе знать, нога у него подвернулась, он упал в лощину и сильно расшибся.

Неизвестно, сколько времени он пролежал без сознания. Мы услышали его крики о помощи лишь после полудня. Чертовски тяжело было нести его по склону, просто чертовски. Это не снегоход там трещит?

Я кивнул. Отто поднялся из‑за стола, и мы оба направились к двери.

– А Смита вы не видели?

– Смита? – с некоторым изумлением посмотрел на меня Отто. – Конечно нет. Я же сказал, он ушел вперед.

– Разумеется, – отозвался я. – Совсем забыл. Не успели мы подойти к двери, как она распахнулась. Вошли Конрад и Граф, поддерживая Хейтера, который прыгал на одной ноге. Он опустил голову, лицо бледное, на правой щеке и виске следы ушибов.