– Ох, – только и успел вымолвить один, полетев вниз на грязную улицу.

Другому не пригодился и «вальтер» – пистолет глубоко вдавили ему в грудину рукояткой вперед – сердце затрепетало, найдя рукоятку еще более вредной для себя, чем холестерин.

Через дорогу Генералиссимус Сакристо Корасон наблюдал за этой сценой сквозь жалюзи. Он видел, как худощавый белый спускался с крыши, и сразу же понял, что кузина Хуанита не солгала: этот человек – сильнее его.

Никогда Корасон не видел, чтобы люди таким образом спускались с большой высоты. На его глазах некоторые падали с крыши. Однажды он присутствовал на соревнованиях, когда ныряльщики в Мексике прыгали с высоких скал в море. Как то видел, как в воздухе взорвался самолет.

Но этот белый... Спуск его был быстрее падения. Быстрее прыжка в воду. Казалось, ему подвластен сам закон тяготения, который изменялся по желанию этого необыкновенного человека.

Двух мужчин он стряхнул с лестницы легко, будто вытряхнул горошины из лопнувшего стручка.

– Кто? Кто этот человек? – требовал ответа Корасон, указывая на Римо через щелку в жалюзи.

– Какой то белый, – констатировал очевидное майор, у которого, как и у самого Корасона, в кобуре лежал пистолет 44 го калибра.

Его отец скрывался в горах вместе с отцом Корасона. Когда старший Корасон стал президентом, отец майора отказался от генеральского чина и дожил до преклонных лет. Сын, которого звали Мануэль Эстрада, усвоил урок отца. Когда президентом стал молодой Корасон, Мануэль Эстрада в свою очередь отказался от генеральского чина. Он тоже надеялся прожить долгую жизнь, но, в отличие от своего отца, решил со временем получить все.

Семейный девиз сеньора Эстрады звучал так: «Если воруешь понемногу, тебя не пристрелят». Эмануэль Эстрада добавил к нему: «Жди своего часа».

Майор Эстрада был, пожалуй, единственным человеком из окружения президента, который не покрывался испариной при приближении Корасона. Широкие скулы выдавали его индейские корни, а темно коричневая кожа – африканские. Изысканной формы нос говорил о том, что когда то к рабыне, работавшей на плантации сахарного тростника, приходил ночью уроженец Кастильи.

Корасон завопил на него:

– Каждый дурак видит, что это белый, но из какой страны?

– Из той, где живут белые, – невозмутимо отвечал Эстрада.

– Из какой? Выясни. И побыстрей, Эстрада.

Корасон следил за тем, как Римо передвигается по фасаду гостиницы «Астарз». Казалось, тог медленно крадется по стене, но если приглядеться, то становитесь ясно, что передвигается он, напротив, очень быстро, а вот движения отдельных членов кажутся замедленными. От этого и фигура его расплывалась – на ней трудно было сфокусировать взгляд. Столкнувшись с ним, оба англичанина полетели вниз как спелые груши.

Римо скользил абсолютно бесшумно. Корасон пробормотал что то про себя. Ясно: Хуанита, говоря о другой силе, имела в виду этого человека.

Диктатор взмолился:

– Боже, сделай так, чтобы злой человек убрался с нашего благословенного острова. Заклинаю Тебя именем Твоего сына, окажи мне эту небольшую услугу.

Произнеся эти слова, он снова взглянул в окно. Римо все еще был на стене. Ну, что ж, если христианский Бог не отзывается на его мольбу, существуют другие пути. «О адские силы тьмы, взываю к вам, погубите этого человека!»

На глазах у Корасона белый расправился еще с двумя англичанами. Похоже, он умел уклоняться от пуль.

Корасон в сердцах сплюнул на дворцовый пол.