Посол терялся в догадках: зачем его приглашают к Генералиссимусу? То ли собираются продемонстрировать чужую казнь, а может, будут просить помочь еще одной стране Третьего мира сбросить цепи колониализма, то есть заниматься неприкрытым вымогательством. Советского посла звали Анастас Багребян, его предки были армяне. Он был послан на остров, чтобы узнавать обо всех попытках чужеземных разведок завладеть аппаратом, превращающим человека в кисель, и всячески препятствовать им. Теперь все чаще на такие ответственные задания, связанные к тому же с научными проблемами, посылали армян, отказавшись от евреев, которые, попав за границу, сразу же исчезали.

– Я очень люблю Россию, коммунизм, социализм и все такое прочее, – заливался соловьем Корасон. – И все думаю, что бы такое сделать для моих русских друзей?

Одновременно Корасон похлопывал по синему бархату, который накрывал аппарат. Багребян и раньше имел дела с островитянами и знал, что так просто оружия не получить. Надо поторговаться.

– Есть ли что нибудь такое, что хотели бы иметь мои русские друзья?

Багребян пожал плечами. Неужели Корасон собирается передать аппарат Советскому Союзу? Нет, невозможно. Несмотря на все сладкие речи, Корасон не тот человек, что быстро сдается, тем более что с этим оружием в Бакью ручьем потекли денежки. И еще – президент, который всю жизнь только и делал, что крал и убивал, вряд ли поддастся панике и расстанется с вещью, благодаря которой может оказывать давление на конкурентов. Рука диктатора по хозяйски расположилась на аппарате.

Корасон объявил, что разрывает дипломатические отношения с Америкой, но испытывает при этом страх.

– Страх перед чем? – спросил Багребян.

– Чем ответит на это Америка? Вы защитите меня?

– Ну конечно. Мы любим ваш остров, – ответил Багребян, чувствуя, что разговор на этом не кончится.

– На священной земле Бакьи бродят наемные убийцы ЦРУ.

– Шпионов всюду хватает, товарищ. Стоит им пронюхать, что где нибудь завелось нечто стоящее – и они тут как тут, – трезво заметил Багребян.

На кончике его крупного носа росло несколько волосков, они увлажнились от пота. Но при всем напряжении Багребян не терял головы.

Корасон расплылся в улыбке. Его круглое лицо напоминало перезревшую темную дыню.

– Вы заступитесь за нас?

– А чего вы хотите?

– Смерти американцев. Вон тех. Они живут в гостинице. Идет?

– В принципе это возможно, – сказал Багребян. – Но и нам хотелось бы получить кое что взамен. Мы могли бы помочь вам с толком применить ваше оружие. На благо всего человечества. В мирных целях. Одним словом, в наших целях.

Корасон понимал, что его переиграли, но не сдавался.

– Я могу, конечно, отправиться к этим убийцам в гостиницу. Сдаться на их милость. Есть и такой вариант.

Багребян не понимал, почему Корасон сам не разделается с этими американцами. Он осторожно произнес:

– Мы подумаем. На острове полно шпионов. Почему же вы, товарищ, так боитесь именно этих двух?

– Товарищ, – сказал Корасон, дружески облапив посла. – Разделайтесь с ними, и я отдам вам свой волшебный аппарат. – Но сердце президента по прежнему сковывал страх. А что, если русским этот орешек не по зубам? – Только обязательно сцапайте их, – добавил Корасон. – Возьмите побольше людей и уничтожьте шпионов.

Президент стоял у окна и ждал появления русских. Скоро подойдут – Багребян неглупый человек. Заходящее солнце окрасило багровым светом главную улицу Бакьи. И тогда он увидел русских: они шли по улице, словно на прогулку. Двадцать пять человек – с винтовками, веревками и минометами.