Так что предпочесть?

Апи побросали горящие вязанки у стен и отползли. Дым начал проникать внутрь, потом занялись сложенные из сухих бревен стены, начала потрескивать кладка фундамента. Слезы потекли по щекам молодого джедда, он судорожно закашлялся. Сквозь грязно‑серые клубы дыма глаза его светились лихорадочным блеском.

– Чего мы ждем, господин? Я вовсе не хочу сгореть здесь. Думаю, ты – тоже. Выйдем из дома и умрем, как мужчины…

Блейд не ответил; он напряженно всматривался вдаль, прикрывая ладонью глаза от дыма и надеясь, что зрение не обманывает его. Не может быть, чтобы ему показалось… Это было бы такой насмешкой судьбы! Но нет, он ясно различал блики света на полированной стали… Там, вдали, у погребальной ямы…

Он ничего не сказал об этом молодому джедду, только спросил, положив руку на его плечо:

– Как тебя зовут? Какое имя дали тебе родители?

Джедд поднял налитые кровью глаза:

– Кавен. Я верно служил благородному Гасу, хотя и не долго. Верность у нас в крови. Мой отец служил у его отца.

Блейд стиснул его плечо:

– Что ж, Кавен, Приготовься. Ты прав, ни к чему нам оставаться в огне.

Он не хотел делиться с воином своими догадками. Ни к чему напрасные надежды… Разведчик повел плечами, поднял обломанное копье и шагнул к выходу, Пол обжигал ступни, стены могли рухнуть в любую минуту. Еще немного, и если их не задушит дым, то пожрет пламя… Он распахнул дверь.

Апи восторженно взревели. Цепочка мохнатых фигур во главе с вожаком ринулась вверх по склону холма.

Блейд выбрал подходящее место и отдал последний приказ:

– Встанем спиной к спине, Кавен, и будем драться, пока хватит сил.

Кавен не успел ответить; свора исходящих слюной гобуинов уже окружала их.

Блейд выпрямился. Левая рука сжимает копье, в правой – рукоять меча, готового начать смертельный танец. Ярость пылала в его груди свирепей и жарче, чем пламя, охватившее дом. За Оому! Жаль, что смерть этих тварей будет слишком быстрой… За его спиной разгорался огонь.

Апи ринулись к нему, словно стая огромных мохнатых шакалов. Блейд наносил и отражал удары, бил, резал, колол и рубил. Груда трупов у его ног росла, он уже мог опереться о нее коленом. Кавен старался не отставать, с упорством и выдержкой искусного мечника защищая спину своего господина. Их кровь и пот, смешавшись, алыми каплями падали в траву.

С копьем разведчику все же пришлось расстаться – один из гобуинов, пронзенный насквозь, падая, успел вырвать древко из рук. Рассвирепев, Блейд обеими руками вскинул меч над головой. Сзади раздался стон Кавена; обернувшись, Блейд увидел, что его телохранитель отбивается копьем, стоя на одном колене. Рука, сжимавшая клинок, была окровавлена и бессильно свисала вдоль тела.

Он ничем не мог помочь молодому джедду; перед ним вырос вожак апи. Монстр отбросил меч, его скрюченные хищные пальцы тянулись к горлу разведчика. Обманный маневр, шаг назад, затем короткий резкий выпад – и клинок по рукоять погрузился в волосатую грудь. Изрыгая проклятья, гобуин попытался вырвать меч, и Блейд стукнул его в висок ребром ладони. От страшного удара заныли пальцы, апи взвыл и мешком рухнул в траву; меч торчал в его груди. Разведчик поднял голову – гобуины наступали. Возможно, смерть вождя устрашила бы их, но они видели, что противник остался безоружным, Блейд в ярости оскалил зубы, словно дикий зверь. Он и был сейчас зверем – окровавленный загнанный хищник готовился подороже продать жизнь. Апи замерли. Этот безволосый, уничтоживший половину их отряда, выглядел смертельно опасным и без меча.

Взревев, Блейд шагнул им навстречу, и вдруг со склона холма до него долетел хриплый вой боевого горна.