|
Если я стану есть из одного котелка со своими янки, русские и бельгийцы могут решить, что я отдаю явное предпочтение соотечественникам, и обидятся на меня. Если я стану есть со всеми по очереди, то опять же скажут, что этим я покрываю предпочтительное отношение к землякам, а земляки будут обижаться, почему я брезгую ими. Если же я все-таки буду есть с американцами, они станут смотреть на меня как на своего приятеля, а приятелям невозможно приказывать. Но если я буду держать дистанцию, все скажут, что я задираю нос, не в армии, мол. Наконец, если я стану есть рядом с тобой, то…
— У меня, Эрик, такие проблемы никогда не возникали, потому что я просто не думал о них. В бою я был командиром своих ребят, вне боя — их другом. …В Мейероде фельдмаршал Модель с тяжелым сердцем прервал затянувшееся в штабе совещание, сухо поздравил офицеров с Рождеством, самым немецким из всех праздников. Оставшись один, Модель долго смотрел на карту. «Арденны». Это слово в 1940 году не сходило со страниц газет, постоянно звучало по радио, прогремело на весь мир. Вермахт рвался, блистая на всех фронтах, к зениту своей славы. А ведь Арденны угодили тогда в историю благодаря чистейшей случайности. Двое офицеров вермахта совершили вынужденную посадку в январе 1940 года на бельгийской территории в своем штабном «физилер-шторьхе». Они пытались уничтожить бывшие при них секретные документы, но это не удалось им. Так враг узнал о плане вторжения немцев в Бельгию севернее Арденн. Чтобы сбить противника с толку, Рундштедт и его начальник штаба Манштейн посоветовали Гитлеру наступать через Арденны, и фюрер согласился с этим планом, оговорившись в приказе от 24 февраля 1940 года, что если немецкие танки не смогут пройти на левом фланге, через Арденны, то вперед ринутся танки на правом фланге. Но 10 мая танки прошли… В прорыв хлынула 6-я армия Рейхенау, та самая, что будет потом уничтожена в Сталинграде… А французский главнокомандующий генерал Гамелен все еще отказывался верить, что танки фон Клейста смогут пройти по арденнским дорогам!.. Союзные армии откатывались. 13 мая командующий армейской группой «Б» рапортовал о разгроме французских танковых сил. Англичанам грозило окружение. Рундштедта и Манштейна фюрер осыпал наградами, сделал их своими фельдмаршалами. А ведь еще в 1933 году Модель читал книгу «Танковая война» австрийского генерала Эймансбергера, который выдвинул именно эту идею прорыва во Францию через Арденны! Выходит, ничего нового в блистательной стратегии Гитлера и его полководцев не было. Поразительно, что через четыре года удалось вновь внезапно атаковать врага через Арденны. Союзники ничему не научились! Но не нужно быть Наполеоном, чтобы видеть всю бесперспективность этого нового арденнского наступления. В последние дни Модель все чаще вспоминал вещие слова Рундштедта, сказанные им в радиотелефонном разговоре с Кейтелем сразу после разгрома в Нормандии. «Что же делать? Что же нам делать?!» — вопрошал Кейтель, и старый генерал ответил в сердцах: «Идти на мир, дурачье! Что еще вам остается!» Об этом разговоре знали многие в среде высшего офицерства, но передавать совет Рундштедта из уст в уста могли лишь люди, безусловно доверявшие друг другу, в особенности после покушения на фюрера под Растенбургом. На следующий день после этого разговора Рундштедт в очередной раз был снят фюрером. Не удержался на посту главнокомандующего и фельдмаршал Клюге. Тогда Гитлер и назначил Моделя на этот гиблый пост. Круг замыкался в Арденнах: здесь Модель начинал с вермахтом свой путь к воинской славе, здесь, видно, и закончит его… Отступив во Франции за Сену, Модель радировал свой «SOS» Гитлеру — просил, умолял прислать тридцать пехотных и двенадцать танковых дивизий, хотя знал, что фюрер не посмеет снять войска с русского фронта. Ему были высланы батальоны, сформированные из стариков, юнцов и калек из госпиталей. |
