— Зенитки, — медленно, буравя Виктора и Эрика острым взглядом, проговорил бельгиец, — нам не помешают. Я проведу вас по особой тропке.

— А у вас дома немцы стоят на постое?

Пока нет…

— Вот и прекрасно! Эрик! — сказал он, переходя на английский. — Этот фермер приглашает нас на ужин.

— Прекрасная идея! — оживился Эрик. — Ведь сегодня сочельник. Спроси, что у него на ужин?

— Ну и манеры у вас, американцев, — рассмеялся Виктор. — Придешь, узнаешь. Смотри, как бы порцию свинца не схлопотать, девять граммов, а то и больше. В деревне сильная охрана.

Алоиз Шикльгрубер тащил по тропке в снегу санки с елкой, под которой они спрятали оружие. Виктор и Эрих шли сзади.

— Ну просто рождественская картина! — восхитился Эрик. — Где мой «Кодак»?!

…В небольшой уютной комнате Виктор обратил внимание на скромную этажерку с безделушками, книжками и учебниками, среди них выделялся том Шарля де Костера «Легенда о Тиле Уленшпигеле». Ему приятно было вспомнить одного из любимых своих героев, и только сейчас со стыдом он осознал, что ходит по земле незабвенного Тиля. Перелистывая страницы романа, разглядывая иллюстрации, он вспомнил, что легенда об Уленшпигеле уходит корнями в историю вековой борьбы сынов Бельгии и Нидерландов с иноземными захватчиками. «Пепел Клааса стучит в мое сердце…» Да, былой героизм Клааса и сына его Тиля проснулся в их потомках, и с какой новой, невиданной силой! И гезы — бедняки — были вновь впереди в бою против чужестранных завоевателей. Разве сентябрьское восстание бельгийского народа не затмило мощью своего взрыва восстание гезов! Но и Филиппа II не сравнишь с Гитлером — этот зверь пострашнее «коронованного паука с длинными ногами», а зверства гестапо и не снились средневековым инквизиторам. Великая книга! Даже нацисты не посмели запретить «Легенду» — национальную библию Бельгии…

Алоиз представил гостям свою жену и работника Жана Шредера.

— Сколько в деревне домов? — спросил Виктор у хозяина.

— Пятьдесят два дома, двести восемьдесят жителей.

— Есть ли тут в лесах партизаны? Алоиз и Жан Шредер переглянулись.

— Были, — с каким-то стеснением ответил наконец Алоиз, бросив странный взгляд на Жана. — До прихода американцев. У нас действовала в Бельгии целая «Секретная армия». Это все знают. На горе Адесберг, что за Сен-Витом, до вчерашнего дня держалось около ста двадцати окруженных американцев. Эсэсовцы говорят, что всех их прикончили или взяли в плен.

— Видели ли вы немецких генералов в деревне?

— Нет, хотя слышали, что немцы говорили о каком-то высоком начальстве. Нам известно, что тут стоит со штабом Леон Дегрелль, фюрер бельгийских рексистов, командир добровольческой мотопехотной дивизии СС «Валлония».

Модель, Дитрих и теперь еще Леон Дегрелль!

— Эти предатели рексисты, — заметил Виктор, — особенно опасны для нас. Без них немцы слепы. А они знают тут все ходы и выходы…

Алоиз одобрительно посмотрел на Виктора.

Год назад этот Дегрелль едва унес ноги из котла в Корсунь-Шевченковском, где советские войска разгромили дивизию СС «Викинг», бригаду Дегрелля и много других соединений. Его спасло только то, что советские танки застряли в обломках обоза их бригады. Тогда ему пришлось вплавь перебираться через украинскую реку, и, чтобы не обморозиться до смерти, он сбросил с себя всю одежду и бежал по снегу дрожа, красный как рак, пока не надел форму, взятую с только что убитого эсэсовца-«викинга».