Именно его внимательные серо голубые глаза лишили меня дара речи. Я никогда не забывала, каким ярким был цвет его глаз, но они все равно всегда заставали меня врасплох. И куда уж без обрамлявших их длинных черных ресниц.

Но в его взгляде было что то еще.

Фу.

Сколько девушек сходило с ума от его лица, волос, глаз, от его выступлений, от его рук, длинных ног, дыхания, от зубной пасты, которой он пользовался… Это бесило. Даже мой брат называл его красавчиком – хотя мужа моей сестры он тоже считал красавчиком, но это неважно. Кроме всего прочего, девушки преклонялись перед его широкими плечами, помогавшими удерживать партнершу на вытянутых руках. Краем уха я слышала, что женщины сходят с ума по его заднице, и не глядя на нее, я знала, что она идеально выпуклая – упругие ягодицы были практически обязательны в нашем виде спорта.

И если бы у Ивана было одно главное достоинство, им бы стали эти глаза, от которых бросало в дрожь.

Но у него его не было. У Дьявола нет ни единого достоинства, которое искупило бы его грехи.

Я пристально смотрела на него, а этот дьявольски симпатичный парень пристально смотрел на меня. Он не отводил взгляда от моего лица. Он не хмурился, не улыбался, ничего такого.

И это взбесило меня.

Он просто… смотрел. С закрытым ртом. А его руки – и пальцы – были засунуты под мышки.

Будь я кем то другим, он поставил бы меня в неловкое положение своим взглядом. Но я не его фанатка. Я достаточно хорошо знаю его, чтобы не отвлекаться на трико, надетое прямо на голое тело. Он упорно тренировался, он был хорош. Но он не возбуждал меня. Определенно не вдохновлял. Не производил впечатления.

К тому же я помнила, как много лет назад мама разорвала на нем новые трико за то, что он огрызался, и это тоже не стоило сбрасывать со счетов.

– К чему все это? – медленно спросила я, еще на полсекунды уставившись в хорошо знакомое мне лицо Ивана, прежде чем наконец перевести взгляд на тренера Ли, почти сгорбившуюся над столом (как будто кто то с ее осанкой был способен сгорбиться). Твердо упершись локтями в стол, со все еще вскинутыми тонкими и темными стрелами своих бровей, она с интересом смотрела на меня. Она была так же красива, так в те времена, когда принимала участие в соревнованиях. Я смотрела видео 80 х годов, когда она побеждала на национальных чемпионатах.

– Ничего страшного, обещаю, – осторожно проговорила немолодая женщина, словно издеваясь над моим смущением. Жестом она показала на стул рядом с Иваном. – Присядешь?

Если тебя просят сесть, хорошего не жди. Особенно если сесть предлагают рядом с Иваном. Так что я, пожалуй, откажусь.

– Я постою, – произнесла я, при этом звук моего голоса был таким же странным, как охватившее меня чувство.

Что происходит? Меня же не могут выкинуть из комплекса? Я ничего такого не сделала.

Если только те долбаные девчонки с воскресенья не настучали на меня. Черт.

– Джесмин, нам нужно всего две минуты, – неторопливо произнесла тренер Ли, продолжая указывать мне на стул.

Да, только этого дерьма мне не хватало, ситуация обострялась. Две минуты? За две минуты ничего хорошего не сделаешь. Я дважды в день чистила зубы больше двух минут.

Я не сдвинулась с места. Они настучали на меня. Маленькие засранки…

В подтверждение того, что я не умею скрывать свои мысли, тренер Ли, сидя за столом, вздохнула. Я заметила, как она быстро скользнула взглядом по Ивану, прежде чем снова посмотреть на меня. Она больше походила на адвоката, чем на фигуристку, которой когда то была, и на тренера, которым стала теперь.