— Познакомьтесь, — сказал доктор Йонаш, — это Марта Теплиц, наша заведующая лабораторией.

Марта протянула Вершилову руку с длинными, чуть шероховатыми на ощупь пальцами.

— А это доктор Вершилов, московский врач, заведующий отделением больницы, — продолжал доктор Йонаш, — наш с вами гость, Марта.

Марта проговорила что-то по-венгерски, доктор Йонаш перевел:

— Она слышала о вас раньше…

— Скажите ей, я доволен, что такая красивая женщина наслышана обо мне.

Доктор Йонаш перевел, Марта снова улыбнулась, бледные щеки ее слегка порозовели.

— Может быть, она говорит по-английски? — спросил Вершилов. — Тогда мы могли бы говорить, не затрудняя вас.

Марта покачала головой.

— Нет, — перевел доктор Йонаш. — Кроме венгерского, ни на каком другом…

— В таком случае уж будьте до конца с нами, — сказал Вершилов.

Йонаш наклонил голову:

— Постараюсь…

Он спросил о чем-то Марту, она ответила.

— Марта говорит, что в настоящее время их лаборатория занята серьезными научными исследованиями, проверяются многие лекарственные препараты, которые после всех исследований должны найти свое применение в промышленном производстве…

Он переждал немного, Марта продолжала говорить, и он снова перевел:

— Быстрое развитие любого фармацевтического завода связано с подъемом научной работы, а цель научной работы, это уже я от себя скажу, — подчеркнул Йонаш, — создание новых лечебных препаратов.

— Таким образом, вы отказываетесь от других научных открытий, я имею в виду открытия в зарубежных странах? — спросил Вершилов.

— Вовсе нет, — ответил Йонаш. — Мы не только покупаем лицензии, но и стремимся воспроизвести целый ряд зарубежных лекарств…

Марта что-то спросила, глядя то на Вершилова, то на Йонаша.

— Марта спрашивает: что вас интересует на нашем заводе?

— Полагаю, вам это известно не меньше моего, — улыбнулся Вершилов.

Йонаш обратился к Марте, опять говорил что-то довольно долго, она ответила ему, он помедлил с ответом, потом произнес какие-то слова. Потом повернулся к Вершилову:

— Я попытался рассказать Марте все как следует.

Вершилов не ответил ему, не в силах отвести взгляд от Марты. Наконец нехотя перевел глаза на Йонаша, сказал рассеянно:

— Очень хорошо, просто прекрасно…

Едва заметная улыбка зажглась в глазах Йонаша, Марта чуть скривила губы. Не только она, но и все ее сослуживцы, наверное, уже успели привыкнуть к оглушительному, мгновенному, словно солнечный удар, впечатлению, которое обычно производила ее красота.

«Какое это, должно быть, великое счастье и великая тягость быть такой красивой, — думал Вершилов, обходя вместе с Йонашем цеха и пролеты. — Вот она несет бремя своей оглушительной, невероятной красоты и в то же время испытывает всякого рода неудобства и даже неприятности. Женщины, все как одна, завидуют ей, мужчины преследуют своим вниманием. Если она замужем, муж не в силах не ревновать ее, если она приходит, скажем, к директору для делового разговора, директор только и делает, наверно, что глядит на нее и не может заставить себя не глядеть. Поистине справедливы слова: „Красота — это страшная сила“.»

Он обернулся к Йонашу.