— Послезавтра, — сказала она, поворачиваясь и направляясь к двери.

— Мэдж!

Она остановилась.

— Это всего лишь пикник.

Мэдж улыбнулась. Нет, не «всего лишь»! Хотелось бы ей разобраться в своих чувствах… Не утруждая себя ответом, она вышла из кабинета.

Мэдж, должно быть, сообщила детям новость, потому что, пока Майкл работал, они один за другим приходили расспросить его. Первой пришла Джина с банкой пива в руке, а это означало, что она знала о звонке дяди Винса.

— Ты мне не говорил, что бабушке не надо рассказывать, — виновато промямлила она.

Майкл отхлебнул пива и глянул на часы, с удивлением обнаружив, что уже три часа.

— А тебе так трудно было удержать язык за зубами?

Джина вздохнула.

— Она так беспокоилась.

Майкл ласково потрепал дочь по подбородку.

— Мне сорок три, детка. Тебе не кажется, что поздновато беспокоиться, если я где-то решил задержаться допоздна?

Она покраснела и заерзала.

— Нет, но ты ведешь себя так странно.

— Ты ведь видела моих друзей. Ходила со мной к стеле. Ты должна понимать, что это значит.

Джина упрямо замотала головой.

— Нет, я не понимаю.

— Ладно, — уступил он. — Я не уверен, что сумею объяснить тебе, но могу пообещать одну вещь. Ни тебя, ни меня это не заденет.

Джина посмотрела на отца большими влажными глазами. Похоже, что он и не заметил, как она выросла.

— Ты уверен? — спросила она голосом маленькой женщины.

Майкл поцеловал ее в лоб и погладил по спине.

— Уверен.

Джесс появилась через полчаса. Пропуском наверх ей послужил стакан чая.

— Вот это здорово! — заявила она, хихикая. — Я люблю пикники!

Майкл не стал огорчать ее сообщением, что всего несколько минут назад уже пил пиво. Поблагодарив ее, он взял стакан и сделал глоток.

— Выбирай маршрут, — предложил он. — Я хочу посмотреть поместье Ширли и, может быть, еще одно. А потом где-нибудь остановимся и порезвимся.

Она захлопала в ладоши.

— Замечательно!

«Оппозиция» появилась, когда Майкл уже собирался закрывать лавочку. Сегодня он работал допоздна. Наверху было очень жарко, и он весь взмок от пота. Стащив с себя тенниску, Майкл утерся ею как полотенцем.

— О господи… — раздался позади сдавленный голос Джонни.

Майкл даже подскочил от неожиданности и вопрошающе уставился на мальчика. В отличие от девчонок тот не позаботился ни о «пропуске», ни о «взятке». Но вид у Джонни был ошарашенный, что, впрочем, не помешало Майклу выговорить ему за внезапное вторжение.

— Не надо подкрадываться к людям, — спокойно сказал он и наклонился, чтобы закрыть ящик с инструментами.

— Это после Кореи? — неуверенно спросил Джонни, таращась на рубцы на теле Майкла.

— Ага.

— Эти раны… вам было больно?

Майкл выпрямился, и двое мужчин оказались лицом к лицу.

— Да, — просто ответил он. — Во мне до сих пор сидят осколки. А когда задеты кости, приобретаешь способность предсказывать погоду. Я чувствую дождь за двое суток.

Джонни, видимо, не знал, что сказать.

— Мой папа тоже был ранен. — Он неуверенно пожал плечами. — Его изрезало осколками, когда мина угодила в столовую.

— Но он был там, — возразил Майкл.